С суровой долею я рано подружился: Не знал веселых дней, веселых игр не знал, Мечтами детскими ни с кем я не делился, Ни от кого речей разумных не слыхал. Но всё, что грязного есть в жизни самой бедной, — И горе, и разгул, кровавый пот трудов, Порок и плач нужды, оборванной и бледной, Я видел вкруг себя с младенческих годов. Мучительные дни с бессонными ночами, Как много вас прошло без света и тепла! Как вы мне памятны тоскою и слезами, Потерями надежд, бессильем против зла!.. Но были у меня отрадные мгновенья, Когда всю скорбь мою я в звуках изливал, И знал я сердца мир и слезы вдохновенья, И долю горькую завидной почитал. За дар свой в этот миг благодарил я бога,- Казался раем мне приют печальный мой, Меж тем безумная и пьяная тревога, Горячий спор и брань кипели за стеной… Вдруг до толпы дошел напев мой вдохновенный, Из сердца вырванный, родившийся в глуши, — И чувства лучшие, вся жизнь моей души Разоблачилися рукой непосвященной. Я слышу над собой и приговор, и суд… И стала песнь моя, песнь муки и восторга, С людьми и с жизнию меня миривший труд, Предметом злых острот, и клеветы, и торга…
Декабрь 1853