Прелестна Лизонька! на этом самом поле, Под этой липою, ты слово мне дала Сто поцелуев дать; но только сто, не боле. Ах, Лиза! видно, ты ввек страстной не была! Дай сто, дай тысячу, дай тьму — все будет мало Для Сердца, что к тебе любовью воспылало! Послушай, Лизонька: который из богов На расточение был скуп своих даров? Благотворить, не знав пределов, — вот их мера! Считала ли Церера Все класы, коими она Чело природы украшает, Когда ее обогащает? И Флора милая, с которой ты сходна Приятностью, красою, Не щедрою ль, скажи, рукою Кидает на землю душистые цветы? Иль нежного возьми в пример Зефира ты: Он вечно росписи не знает Всем розам, кои здесь в кусточках лобызает. По капле ль падает небесная вода Для освежения полей, лугов от зною? Не правда ли, что иногда Юпитер льет ее рекою? Жалела ль для цветов своих Аврора слез? Нет! мир свидетель в том, что жители небес И худо и добро — все сыплют к нам без меры. А ты, совместница Венеры, Которой сын ее вручил такую власть, Что взглядом можешь в нас рождать бессмертну страсть, Ты, Лиза, ты теперь… ах! может ли то статься? Ты хочешь хладной быть и с богом сим считаться! Жестокая! скажи, считал ли я хоть раз, Сколь много пролил слез отчаянья из глаз; Сколь часто, посреди восторгов и желаний, Я сердце надрывал от вздохов и стенаний? Сочти все горести, стеснявшие мне грудь, И после ты сама судьею нашим будь. Но нет! смешаем все, и радости и муки; Пади, любезная, пади в мои ты руки! Позволь, чтоб я тебя без счета целовал За столько, столько слез… которых не считал.
1791