Когда раскрылись нам Седьмые Небеса, Когда под звонкий гул златого колеса, Промчались в высоте толпы крылатых птиц, Мы чувствовали все, что светит нам краса Непризрачных существ, нездешних колесниц.
Над каждым колесом, на некой высоте, Был голубь, словно снег в нагорной красоте, Четверократный блеск над каждым, кто был там, Земное все — не то, а эти в высях — те, И можно с ними быть, и это видно нам.
Как быстры кони все. Как сказочен их вид. В очах у каждого был камень-маргарит. А тело — стройное, жемчужно-пышный хвост, У каждого из уст сияние горит, Как будто он испил от разнствующих звезд.
И гривою взмахнув жемчужною своей, Ярился каждый конь дрожанием ноздрей, А вождь крылатых тех держал в руке ключи, Всех жаждущих он мчал к нагорностям, скорей, Туда, где первый день, последние лучи.