Лесных цветов счастливый Утренний плач. Уют неприхотливый Брошенных дач. Все прелести штабной картины, Столы, столы… Гул повторяют орудийный Деревьев грубые стволы.
Владельцы этих зданий Где-то в бегах, В Сибири, в Туркестане, В камских снегах. Они здесь жили, как пришельцы, Ушли в тылы, А настоящие владельцы — Деревьев грубые стволы.
Хотя б от них остался Запах иль цвет! Хотя бы вздох раздался Чей-нибудь вслед! Ушли, как ночь уходит в воду, Как тени мглы, И равнодушны к их уходу Деревьев грубые стволы.
Здесь верить не умели, Веря, страдать, Смеяться в дни веселий, В скорби рыдать, Здесь ели много, пили много, Боясь хулы. Но кто ж хранил дыханье Бога? Деревьев грубые стволы!
Отдел оперативный Ходит волчком. — Что делаешь, противный, Люди кругом! — Целует Верочка майора Гасан-оглы. Их тайну выболтают скоро Деревьев грубые стволы.
И пусть мы негодуем, Шутим, ворчим, Но этим поцелуем, Наглым, смешным, Облагорожен гул горячий И дух золы, И эти брошенные дачи, И эти грубые стволы.
1944