Штиль

Улегся гнев стихий, и вот мы снова В плену у штиля — увальня тупого. Мы думали, что аист — наш тиран, А вышло, хуже аиста чурбан! Шторм отшумит и стихнет обессиля, Но где, скажите, угомон для штиля? Мы рвемся в путь, а наши корабли Архипелагом к месту приросли; И нет на море ни единой складки: Как зеркальце девичье, волны гладки. От зноя нестерпимого течет Из просмоленных досок черный пот. Где белых парусов великолепье? На мачтах развеваются отрепья И такелаж изодранный висит — Так опустевшей сцены жалок вид Иль чердака, где свалены за дверью Сегодня и вчера, труха и перья. Земля все ветры держит взаперти, И мы не можем ни друзей найти Отставших, ни врагов на глади этой: Болтаемся бессмысленной кометой В безбрежной синеве, что за напасть! Отсюда выход — только в рыбью пасть Для прыгающих за борт ошалело; Команда истомилась до предела. Кто, в жертву сам себя предав жаре, На крышке люка, как на алтаре, Простерся навзничь; кто, того похлеще, Гуляет, аки отрок в жаркой пещи, По палубе. А если б кто рискнул, Не убоясь прожорливых акул, Купаньем освежиться в океане, — Он оказался бы в горячей ванне. Как Баязет, что скифом был пленен, Иль наголо остриженный Самсон, Бессильны мы и далеки от цели! Как муравьи, что в Риме змейку съели, Так стая тихоходных черепах — Галер, где стонут узники в цепях, — Могла бы штурмом взять, подплыв на веслах, Наш град плавучий мачт высокорослых. Что бы меня ни подтолкнуло в путь — Любовь или надежда утонуть, Прогнивший век, досада, пресыщенье Иль попросту мираж обогащенья — Уже неважно. Будь ты здесь храбрец Иль жалкий трус — тебе один конец; Меж гончей и оленем нет различий, Когда судьба их сделает добычей. Ну кто бы этого подвоха ждал? Мечтать на море, чтобы дунул шквал, Не то же ль самое, что домогаться В аду жары, на полюсе прохладцы? Как человек, однако, измельчал! Он был ничем в начале всех начал, Но в нем дремали замыслы природны; А мы — ничто и ни на что не годны, В душе ни сил, ни чувств… Но что я лгу? Унынье же я чувствовать могу!