За горами, за долами, В некоем спасенном граде Приютился дом в прохладе Под лапчатыми листами. Много в нем людей живало, Но красой его и славой Был ученый ворон галя И философ сынопалов. Ворон был известный критик, Хоть угрюмо-молчаливый, Неустанный аналитик, Все исследовал ревниво. К болтунам был беспощаден. Ницше гнал неутомимо, Каждый раз шагая мимо, Он щипал его изрядно. А философ сынопалов Всех топил в потоках речи… Грохотала, услаждала Всех, попавшихся навстречу…
Весна 1925
Я знала давно, что я — осенняя,
Что сердцу светлей, когда сад огнист,
И всё безогляднее, всё забвеннее
Слетает, сгорая, осенний лист.
Уж осень своею игрой червонною
...
«видал ли ты эбеновые дуги
Под сенью тяжких кованых волос?»
«запомнил трепетный, точеный нос,
Уста алее роз на дальнем юге?»
«раскаты чуял заглушенных гроз?»
...
Слетайте, листья — огни осенние!
…………………….
Вздымайте к небу свои моления,
Венчайте гибель своей игрой!
Уж обменялись мы взглядом с вечностью,
...
Я прошла далеко, до того поворота,
И никого не встретила.
Только раз позвал меня кто-то,
Я не ответила.
Не пройти, не укрыться средь черного леса
...
