Мужик у мужика украл с двора корову И, в городе продав, камку себе купил. Купил и к празднику скроил жене обнову. С другого он двора быка себе стащил И, ласку показав хозяюшке сугубу, Сшил бострок, а теперь купил ей кунью шубу. Молодка, на себя надев такой наряд, Уж не работала, прелестна быть старалась И двум детинушкам угодна показалась. Они нечаянно нашли как будто клад. Подпали молодцы, она не покренилась. На что же и наряд, когда бы не склонилась? Один из них был тот, чей бык намнясь пропал, Другой, — корова чья намнясь с двора пропала. Молодка таинства в себе не удержала, Как тот, так и другой про воровство спознал, Перед судьею тать подробно обличился. Не знал, как вышло то, однако повинился. Побит. И велено, как суд определил, Чтоб тотчас он быка с коровой заплатил. Как не тужить ему? Он плакал без отрады, Пришло на рынок несть все женины наряды. «Не плачь, любезный муж, — речь женина была, — Тебя мне только жаль, а я свое взяла».[1]
[1]Сказка 1 («Мужик у мужика украл с двора корову…»). Впервые — ЕС, 1755, октябрь, стр. 351-352. «Сказками» в литературе классицизма назывались стихотворные рассказы с более или менее нескромным сюжетом; особенно славились «Сказки» Лафонтена, о которых Сумароков в «Эпистоле о стихотворстве» писал: «И, сказки пев, играл все тою же погудкой… Парнасски девушки <т. е. музы> пером его водили и в простоте речей искусство погрузили». Бострок — женская телогрея, короткая стеганая верхняя одежда. Намнясь — несколько времени назад. Тать — вор.Год написания: 1755