Один охотник жить, не старее ста лет, Пред Смертию дрожит и вопит, Зачем она его торопит Врасплох оставить свет, Не дав ему свершить, как водится, духовной, Не предваря его хоть за год наперед, Что он умрет. «Увы! — он говорит, — а я лишь в подмосковной Палаты заложил; хотя бы их докласть; Дай винокуренный завод мой мне поправить И правнуков женить! а там… твоя уж власть! Готов, перекрестясь, я белый свет оставить». — «Неблагодарный! — Смерть ответствует ему. — Пускай другие мрут в весеннем жизни цвете; Тебе бы одному Не умирать на свете! Найдешь ли двух в Москве, — десятка даже нет Во всей империи, доживших до ста лет. Ты думаешь, что я должна бы приготовить Заранее тебя к свиданию со мной: Тогда бы ты успел красивый дом достроить, Духовную свершить, завод поправить свой И правнуков женить; а разве мало было Наветок от меня? Не ты ли поседел? Не ты ли стал ходить, глядеть и слышать хило? Потом пропал твой вкус, желудок ослабел, У вянул цвет ума и память притупилась; Год от году хладела кровь, В день ясный средь цветов душа твоя томилась, И ты оплакивал и дружбу и любовь. С которых лет уже отвсюду поражает Тебя печальна весть: тот сверстник умирает, Тот умер, этот занемог И на одре мученья? Какого ж более хотел ты извещенья? Короче: я уже ступила на порог, Забудь и горе и веселье; Исполни мой устав!» — Сказала — и Старик, не думав, не гадав И не достроя дом, попал на новоселье!!! Смерть права: во сто лет отсрочки поздно ждать; Да как бы в старости страшиться умирать? Дожив до поздних дней, мне кажется, из мира Так должно выходить, как гость отходит с пира, Отдав за хлеб и соль хозяину поклон. Пути не миновать, к чему ж послужит стон? Ты сетуешь, старик?! Взгляни на ратно поле: Взгляни на юношей, на этот милый цвет, Которые летят на смерть по доброй воле, На смерть прекрасную, сомнения в том нет, На смерть похвальную, везде превозносиму, Но часто тяжкую, притом неизбежиму!.. Да что! я для глухих обедню вздумал петь: Полмертвый пуще всех боится умереть!
1805