Вот опять соловей со своей стародавнею песнею… Ей пора бы давно уж на пенсию!
Да и сам соловей инвалид… Отчего же — лишь осыплет руладами — волоса холодок шевелит и становятся души крылатыми?!
Песне тысячи лет, а нова: будто только что полночью сложена; от нее и луна, и трава, и деревья стоят завороженно.
Песне тысячи лет, а жива: с нею вольно и радостно дышится; в ней почти человечьи слова, отпечатавшись в воздухе, слышатся.
Те слова о бессмертье страстей, о блаженстве, предельном страданию; будто нет на земле новостей, кроме тех, что как мир стародавние.
Вот каков этот старый певец, заклинающий звездною клятвою… Песнь утихнет — и страсти конец, и сердца разбиваются надвое!
1956