Ах, молодежь!.. И я ведь тоже Когда-то яблонькой цвела. «Онегин, я тогда моложе И лучше, кажется, была...» У яблоньки засохли ветки, И больше яблокам не зреть…
Нас уважать учитесь, детки,— Ведь каждый может постареть!
Нет, я не зря жила на свете,— Родила шестерых ребят. И вышли неплохие дети, И подарили мне внучат. А внучка вышла напоследки — Ну, любо-дорого смотреть!
Нас уважать учитесь, детки,— Ведь каждый может постареть!
Осталась рано я вдовою, И горьких много есть морщин. Из трех сынов осталось двое,— Погиб на фронте старший сын. Хоть слезы были очень едки, Но я сумела их стереть!
Нас уважать учитесь, детки,— Ведь каждый может постареть!
Мой младший сын — военный летчик, Я у него живу сейчас. Его жена весною хочет Сдавать экзамен на врача. А я… я на правах наседки Взялась за внучкою глядеть.
Нас уважать учитесь, детки,— Ведь каждый может постареть!
Над нами принято смеяться: «Домохозяйки — склочный класс!» А мы умеем разбираться В любом декрете лучше вас. Я новость вмиг найду в газетке, Лишь стоит мне очки надеть.
Нас уважать учитесь, детки,— Ведь каждый может постареть!
Да, мы беспомощны бываем, Когда, едва не сбивши с ног, Нас вихрем крутит по трамваям Ваш сокрушительный поток. И только редко, очень редко Нам предлагают посидеть…
Нас уважать учитесь, детки,— Ведь каждый может постареть!
Кто воспитал, скажите прямо, Ученых, маршалов, бойцов? Все мы — мы, старенькие мамы, Супруги стареньких отцов! Да. Мы совсем не дармоедки И можем всем в глаза смотреть!
Нас уважать учитесь, детки,— Ведь каждый может постареть!
1937, 1945