Так и далее — родных Отразил и близких, Всех, что числились в живых И посмертных списках.
Стол проверки бросил взгляд На его работу: — Расписался? То-то, брат. Следующий — кто там?
Впрочем, стой,- перелистал, Нет ли где помарок. — Фотокарточки представь В должных экземплярах…
Докажи тому Столу: Что ж, как не запасся, Как за всю войну в тылу Не был ты ни часа. — До поры была со мной Карточка из дома — Уступить пришлось одной, Скажем так, знакомой… Но суров закон Стола, Голос тот усопший: — Это личные дела, А порядок общий.
И такого никогда Не знавал при жизни — Слышит: — Палец дай сюда, Обмакни да тисни.
Передернуло всего, Но махнул рукою. — Палец? Нате вам его. Что еще другое?.
Вышел Теркин на простор Из-за той решетки. Шаг, другой — и вот он, Стол Медсанобработки. Подошел — не миновать Предрешенной встречи. И, конечно же, опять Не был обеспечен.
Не подумал, сгоряча Протянувши ноги, Что без подписи врача В вечность нет дороги;
Что и там они, врачи, Всюду наготове Относительно мочи И солдатской крови.
Ахнул Теркин: — Что за черт, Что за постановка: Ну как будто на курорт Мне нужна путевка! Сколько всяческой возни В их научном мире.
Вдруг велят: — А ну, дыхни, Рот разинь пошире. Принимал? — Наоборот.- И со вздохом горьким: — Непонятный вы народ,- Усмехнулся Теркин.
— Кабы мне глоток-другой При моем раненье, Я бы, может, ни ногой В ваше заведенье…
1959