Титании

Посвящение перевода комедии «Сон в летнюю ночь» Шекспира 1 Титания! Пусть вечно над тобой Подруги-сильфы светлые кружатся, Храня себя средь суеты дневной, Когда легко с толпой душе смешаться, Баюкая в безмолвный час ночной, Как тихим сном глаза твои смежатся. Зачем не я твой дух сторожевой? Есть грезы… Им опасно отдаваться. Их чары сильны обаяньем зла, Тревожными стремленьями куда-то; Не улетай за ними, сильф крылатый, Сияй звездой, спокойна и светла, В начертанном кругу невозмутима, Мучительно, но издали любима! 2 Титания! недаром страшно мне: Ты, как дитя, капризно-прихотлива, Ты слишком затаенно-молчалива И, чистый дух, — ты женщина вполне. Перед тобой покорно, терпеливо Душа чужая в медленном огне Сгорала годы, мучась в тишине… А ты порой — беспечно-шаловливо Шутила этой страстию немой, Измученного сердца лучшим кладом, Блаженных грез последнею зарей; Порою же глубоким грустным взглядом, Душевным словом ты играть могла… Титания! Ужели ты лгала? 3 Титания! я помню старый сад И помню ночь июньскую. Равниной Небесною, как будто зауряд Плыла луна двурогой половиной. Вы шли вдвоем… Он был безумно рад Всему — луне и песне соловьиной! Вдруг господин… припомни только: вряд Найдется столько головы ослиной Достойный… Но Титания была Титанией; простая ль шалость детства, Иль прихоть безобразная пришла На мысли ей, — осел ее кокетства Не миновал. А возвратясь домой, Как женщина, в ту ночь рыдал другой. 4 Титания! из-за туманной дали Ты всё, как луч, блестишь в мечтах моих, Обвеяна гармонией печали, Волшебным ароматом дней иных. Ему с тобою встретиться едва ли; Покорен безнадежно, скорбно-тих, Велений не нарушит он твоих, О, чистый дух с душой из крепкой стали! Он понял всё, он в жизнь унес с собой Сокровище, заветную святыню: Порыв невольный, взор тоски немой, Слезу тайком… Засохшую пустыню Его души, как божия роса, Увлажила навек одна слеза. 5 Да, сильны были чары обаянья И над твоей, Титания, душой, — Сильней судьбы, сильней тебя самой! Как часто против воли и желанья Ты подчинялась власти роковой! Когда, не в силах вынести изгнанья, Явился он последнего свиданья Испить всю горечь, грустный и больной, С проклятием мечтаньям и надежде — В тот мирный уголок, который прежде Он населял, как новый Оберон, То мрачными, то светлыми духами, Любимыми души своей мечтами, — Всё, всё в тебя прочел и понял он. 6 Титания! не раз бежать желала Ты с ужасом от странных тех гостей, Которых власть чужая призывала В дотоле тихий мир души твоей: От новых чувств, мечтаний, дум, идей! Чтоб н«а землю из царства идеала Спуститься, часто игры детских дней Ты с сильфами другими затевала. А он тогда, безмолвен и угрюм, Сидел в углу и думал: для чего же Бессмысленный, несносный этот шум Она затеяла?. Бессмыслен тоже И для нее он: лик ее младой Всё так же тайной потемнен тоской. 7 Титания! прости навеки. Верю Упорно верить я хочу, что ты — Слиянье прихоти и чистоты, И знаю: невозвратную потерю Несет он в сердце; унеслись мечты, Последние мечты — и рая двери Навек скитальцу-другу заперты. Его скорбей я даже не измерю Всей бездны. Но горячею мольбой Молился он, чтоб светлый образ твой Сиял звездой ничем не помраченной, Чтоб помысл о нем в тиши бессонной Святыни сердца возмутить не мог, Которое другому отдал бог. 1857