Если вдруг забредаешь в каменную траву, выглядящую в мраморе лучше, чем наяву, иль замечаешь фавна, предавшегося возне с нимфой, и оба в бронзе счастливее, чем во сне, можешь выпустить посох из натруженных рук: ты в Империи, друг.
Воздух, пламень, вода, фавны, наяды, львы, взятые из природы или из головы,— все, что придумал Бог и продолжать устал мозг, превращено в камень или металл. Это — конец вещей, это — в конце пути зеркало, чтоб войти.
Встань в свободную нишу и, закатив глаза, смотри, как проходят века, исчезая за углом, и как в паху прорастает мох и на плечи ложится пыль — этот загар эпох. Кто-то отколет руку, и голова с плеча скатится вниз, стуча.
И останется торс, безымянная сумма мышц. Через тысячу лет живущая в нише мышь с ломаным когтем, не одолев гранит, выйдя однажды вечером, пискнув, просеменит через дорогу, чтоб не прийти в нору в полночь. Ни поутру.
1972