Сперва ты думал так: в богов, мол, вера была причиной все же вдохновенья для полулегендарного Гомера, для мастеров эпохи Возрожденья.
Потом ты прочитал о кознях Борджи и круто изменил свою позицию: картин немало на сюжеты божьи, а сколько жертв костра да инквизиции!
Мол, мы о Бруно и о Гусе знаем, а сколько неизвестных слёз народа… Нет, лучше б не было рембрандтовской Данаи, но и резни Крестового похода.
Потом за то, что 2 2=4 — ты был в Освенциме… И столько видел в мире рассчитанного зла, съел столько щец, гнилой хамсы, что понял, наконец, что все эти распятья и сожженья во славу божью — так, игра детей.
Какие совершались преступленья по воле не придуманных людей!
А чем еще пополнились музеи от их теорий и от их идеи?
Мадонной Литтой или Моисеем? Нет, печью для сжигания детей.
1967