Над рестораном сноп ракет Взвивается струею тонкой. Старик в отдельный кабинет Вон тащит за собой ребенка.
Над лошадиною спиной Оголена, в кисейной пене,- Проносится — ко мне, за мной! Проносится по летней сцене.
Прощелкает над ней жокей — Прощелкает бичом свистящим. Смотрю… Осанистый лакей С шампанским пробежал пьянящим.
И пенистый бокал поднес… Вдруг крылья яркокрасной тоги Так кто-то над толпой вознес — Бежать бы: неподвижны ноги.
Тяжелый камень стекла бьет — Позором купленные стекла. И кто-то в маске восстает Над мертвенною жизнью, блеклой.
Волнуются: смятенье, крик. Огни погасли в кабинете;- Оттуда пробежал старик В полузастегнутом жилете,-
И падает,- и пал в тоске С бокалом пенистым рейнвейна В протянутой, сухой руке У тиховейного бассейна;-
Хрипит, проколотый насквозь Сверкающим, стальным кинжалом: Над ним склонилось, пролилось Атласами в сиянье алом —
Немое домино: и вновь, Плеща крылом атласной маски, С кинжала отирая кровь, По саду закружилось в пляске.
1906, Серебряный Колодезь