1
Блещут над жизнью старой Молниевы мечи. Стало крылом Икара Тело моей свечи.
Воск ее слезный перист, Нервен огонь живой. А за окошком — пенист Ливня густой прибой.
Дождь затопляет крону, Что ни листок — моллюск. Чаще, чем на икону, Я на окно молюсь.
Вижу я рыбью стаю. Руки вдруг разведя, Я из окна взлетаю В море дождя.
2
Владыка дней моих, владыкой вод соленых Ты представлялся мне, Я бытовала в зарослях зеленых На самом диком дне Твоих владений, жемчуг чей не сметен, Как в Подмосковье снег. Я забывала, что ты тоже смертен, Как всякий человек. Я счастлива была. И вот ты умер. А суша так глуха, Что слышится едва с небес знакомый зуммер Морского петуха.
3
Постоянно мне снится лицо твое в бритвенном креме И кусок лезвия — Будто сам ты сбриваешь со щек своих жесткое время Своего бытия И что руки мои разведенные стали антенной, И что ловят они Все событья земель и морей, айвазовскою пеной Торопящие дни. Что ни утро — пытаюсь распутать до горького стона Сон навязчивый свой. По сей день застреваю я в синих кудрях Посейдона, В этой пене седой.
4
Я вспоминаю тебя по любому поводу. Овеществленная память ныряет под воду
Рыбой, владеющей разнообразными жанрами, — Пляшущей всем животом и поющей жабрами,
Ищущей музыку между корягой и перлами, Пишущей по серебру разноблесткими перьями,
Дышащей былью и болью минутного вымысла, Где твоя свежая смерть в песню подводную выросла.
5
Вовсе сбрендила Муза — в морском пребываю затворе. Если истина, как утверждают, рождается в споре, То из пены морской рождается красота, Я качаю ее колыбель, а она пуста, — Вся в коралловой сыпи, как кожа ребенка в кори.
Я окутана водорослями под стать повилике И под стать моим мыслям о старом моем владыке — Он ушел из объятий моих навсегда, навсегда, Только блики следов его звездных хранит вода Только ветер волну за волной, как страницы книги,
Перелистывает. Мой любимый писал о волнах — О давно миновавших и об идущих войнах, Поднимающих тину кровавую с самого дна. В мире распрей не счесть, а Любовь на свете одна, И бессильно печется она о живых и покойных. Я качаю коралловую колыбель Афродиты. Вкруг меня все моллюски целы, акулы сыты. Но пуста колыбель, опустел и царский престол. Не хочу я на землю, в которую ты ушел. Обезумела Муза — теперь мы со смертью квиты.
6
Не боюсь я под воду спуска, Где все рыбы мерцают лунно. То я — в раковине моллюска, То я — смерч на трезубце Нептуна, —
Беззаботна в морской пучине, Затыкающей рот скорбящий, Убаюкивающей в тине День прошедший и настоящий,
10—13 июля 2003