В огне холодном, плещущем до крыш, Как накануне преставлеиья света, Гремел Париж, плясал и пел Париж, Париж туристов всей Земли-планеты. Катились волны стали и стекла, Мела метель слепящего нейлона, Бензинного и женского тепла, За двадцать франков переоцененных. Но я стоял не перед ней застыв,— Я увидал, как в огненном прибое На улице, в толпе, глаза закрыв, Забыв про город, целовались двое. Как будто бы в лесу, к плечу плечо, Они вдвоем — и холодок по коже, Стыдливо, неумело, горячо… Влюбленные на всей земле похожи. Здесь, среди камня, стали и стекла, В твой час, Париж, поэтами воспетый, Меня на Монпарнасе обожгла Травинка человеческого света, Ничем не истребимая дотла, Как в тьме кромешной маленькая веха, Она, колеблясь, тонкая цвела Под грозным небом атомного века.
1956