Ничего нет на свете прекрасней дороги! Не жалей ни о чем, что легло позади. Разве жизнь хороша без ветров и тревоги? Разве песенной воле не тесно в груди?
За лиловый клочок паровозного дыма, За гудок парохода на хвойной реке, За разливы лугов, проносящихся мимо, Все отдать я готов беспокойной тоске.
От качанья, от визга, от пляски вагона Поднимается песенный грохот — и вот Жизнь летит с озаренного месяцем склона На косматый, развернутый ветром восход.
За разломом степей открываются горы, В золотую пшеницу врезается путь, Отлетают платформы, и с грохотом скорый Рвет тугое пространство о дымную грудь.
Вьются горы и реки в привычном узоре, Но по-новому дышат под небом густым И кубанские степи, и Черное море, И суровый Кавказ, и обрывистый Крым.
О, дорога, дорога! Я знаю заране, Что, как только потянет теплом по весне, Все отдам я за солнце, за ветер скитаний, За высокую дружбу к родной стороне!
1928