Есть у каждого вагона Свой тоннаж и габарит, И таблица непреклонно Нам об этом говорит. Но в какие габариты Влезет этот груз людской, Если, заспаны, небриты, Люди едут день-деньской? Без усушки, баз утруски Проезжают города, Море чаю пьют по-русски, Стопку водки иногда. Много ездив по отчизне, Мы вагоном дорожим, Он в пути, подобно жизни, Бесконечно растяжим. Вот ты влез на третью полку И забился в уголок, Там, где ехал втихомолку Слезший ночью старичок; Коренное населенье Проявляет к тем, кто влез, — К молодому пополненью — Свой законный интерес, А попутно с этим, если Были люди хороши, Тех, кто ехали и слезли, Вспоминают от души. Ты знакомишься случайно, Поделившись табаком, У соседа просишь чайник И бежишь за кипятком. Ты чужих детей качаешь, Книжки почитать даешь, Ты и сам не замечаешь, Как в дороге устаешь. Люди сходят понемногу, Сходят каждый перегон, Но, меняясь всю дорогу, Не пустеет твой вагон. Ты давно уже не знаешь, Сколько лет в пути прожил, И соседей вспоминаешь, Как заправский старожил. День темнеет. Дело к ночи. Скоро — тот кусок пути, Где без лишних проволочек Предстоит тебе сойти. Что ж, возьми пожитки в руки, По возможности без слез, Слушай, высадившись, стуки Убегающих колес. И надейся, что в вагоне Целых пять минут подряд На дорожном лексиконе О тебе поговорят. Что, проездивший полвека, Непоседа и транжир, Все ж хорошим человеком Был сошедший пассажир.
1938