Сколько раз получал я на свете раны! Но страшней всех не пули и не ножи, Не осколки. А боль моя постоянно От того, что особенно беспощадно: От предательств и самой поганой лжи.
Вот я думаю с горьким недоуменьем Про лгунов и предателей: в чем их суть? Ведь они обладают таким уменьем Все для собственной выгоды повернуть.
Только нет и глупей этих подлых глаз, Ибо кара за всякое преступленье И слабее, и легче во много раз Постоянного страха разоблаченья.
Ложь все время рискованна, как обвал, Что навис угрожающе и опасно: Ибо каждое слово, что ты сказал, Чтоб потом как-нибудь не попасть в провал, Нужно помнить практически ежечасно.
Потому-то мне кажется, что лгуны, Даже пусть не глупцы и совсем не дуры, Тем не менее все-таки лишены Двух вещей: это СОВЕСТИ и КУЛЬТУРЫ!
Вот сидишь с хитрецом. Ну ни дать, ни взять — Как на иглах. И думаешь: «Где же прав ты?!» И ты вынужден все как на пробу брать И слова его вечно сортировать, Чтоб все время отсеивать ложь от правды.
И тоска хуже волка порою гложет — Как подчас с дорогим человеком быть? Коль не хочет он искренно говорить Или попросту, хуже того, не может…
И когда ты воистину изнемог, А кому-то в душе над тобой хохочется, И не видно вдали никаких дорог, Значит, просто: зажми себя на замок И — молчи. Только, господи, как не хочется!