Вот я смотрю на косы твои грузные, как падают, как вьются тяжело… О, если б ты была царицей Грузии, — о, как бы тебе это подошло! О, как бы подошло тебе приказывать! Недаром твои помыслы чисты. Ты говоришь — и города прекрасного в пустыне намечаются черты. Вот ты выходишь в бархате лиловом, печальная и бледная слегка, и, умудренные твоим прощальным словом, к победе устремляются войска. Хатгайский шелк пошел бы твоей коже, о, как бы этот шелк тебе пошел, чтоб в белой башне из слоновой кости ступени целовали твой подол. Ты молишься — и скорбь молитвы этой так недоступна нам и так светла, и нежно посвящает Кашуэта тебе одной свои колокола. Орбелиани пред тобой, как в храме, молчит по мановению бровей. Потупился седой Амилахвари пред царственной надменностью твоей. Старинная ты, но не устарели твои черты… Светло твое чело. Тебе пошла бы нежность Руставели… О, как тебе бы это подошло) Как я прошу… Тебе не до прощений, не до прощений и не до меня… Ты отблеск славы вечной и прошедшей и озаренье нынешнего дня!
Вот я
Другие стихи Беллы Ахмадулиной
Я тебя увенчаю короной,
я тебе жемчугов надарю.
Захочу я — и славой короткой,
громкой славой тебя наделю.
А когда ты затихнешь в восторге,
...
Ошибся тот, кто думал, что проспект
есть улица. Он влажный брег стихии
страстей и таинств. Туфельки сухие,
чтоб вымокнуть, летят в его просвет.
Уж вымокла Как тяжек труд ходьбы
...
Эти склоны одела трава.
Сколько красок сюда залетело!
А меня одолели слова.
Слово слабой душой завладело.
Как все желто, бело и красно!
...
Да не услышишь ты,
да не сорвется
упрек мой опрометчивый,
когда
уродливое населит сиротство
...
Я, как к женщинам, шел к городам.
Города, был обласкан я вами.
Но когда я любил Амстердам,
в Амстердаме я плакал о Хвамли.
Скромным жестом богини ко мне
...