_(Из Цедлица)
По синим волнам океана, Лишь звезды блеснут в небесах, Корабль одинокий несется, Несется на всех парусах.
Не гнутся высокие мачты, На них флюгера не шумят, И молча в открытые люки Чугунные пушки глядят.
Не слышно на нем капитана, Не видно матросов на нем; Но скалы, и тайные мели, И бури ему нипочем.
Есть остров на том океане — Пустынный и мрачный гранит; На острове том есть могила, А в ней император зарыт.
Зарыт он без почестей бранных Врагами в сыпучий песок, Лежит на нем камень тяжелый, Чтоб встать он из гроба не мог.
И в час его грустной кончины, В полночь, как свершается год, К высокому берегу тихо Воздушный корабль пристает.
Из гроба тогда император, Очнувшись, является вдруг; На нем треугольная шляпа И серый походный сюртук.
Скрестивши могучие руки, Главу опустивши на грудь, Идет и к рулю он садится И быстро пускается в путь.
Несется он к Франции милой, Где славу оставил и трон, Оставил наследника-сына И старую гвардию он.
И только что землю родную Завидит во мраке ночном, Опять его сердце трепещет И очи пылают огнем.
На берег большими шагами Он смело и прямо идет, Соратников громко он кличет И маршалов грозно зовет.
Но спят усачи-гренадеры — В равнине, где Эльба шумит, Под снегом холодным России, Под знойным песком пирамид.
И маршалы зова не слышат: Иные погибли в бою, Другие ему изменили И продали шпагу свою.
И, топнув о землю ногою, Сердито он взад и вперед По тихому берегу ходит, И снова он громко зовет:
Зовет он любезного сына, Опору в превратной судьбе; Ему обещает полмира, А Францию только себе.
Но в цвете надежды и силы Угас его царственный сын, И долго, его поджидая, Стоит император один —
Стоит он и тяжко вздыхает, Пока озарится восток, И капают горькие слезы Из глаз на холодный песок,
Потом на корабль свой волшебный, Главу опустивши на грудь, Идет и, махнувши рукою, В обратный пускается путь.
1840