Я из дому вышел, когда все спали, Мой спутник скрывался у рва в кустах, Наверно, наутро меня искали, Но было поздно, мы шли в полях.
Мой спутник был желтый, худой, раскосый, О, как я безумно его любил! Под пестрой хламидой он прятал косу, Глазами гадюки смотрел и ныл.
О старом, о странном, о безбольном, О вечном слагалось его нытье, Звучало мне звоном колокольным, Ввергало в истому, в забытье.
Мы видели горы, лес и воды, Мы спали в кибитках чужих равнин, Порою казалось — идем мы годы, Казалось порою — лишь день один.
Когда ж мы достигли стены Китая, Мой спутник сказал мне: «Теперь прощай. Нам разны дороги: твоя — святая, А мне, мне сеять мой рис и чай».
На белом пригорке, над полем чайным, У пагоды ветхой сидел Будда. Пред ним я склонился в восторге тайном. И было сладко, как никогда.
Так тихо, так тихо над миром дольным, С глазами гадюки, он пел и пел О старом, о странном, о безбольном, О вечном, и воздух вокруг светлел.