Будут времена, когда, мертвы и слепы, Люди позабудут солнце и леса И до небосвода вырастут их склепы, Едким дымом покрывая небеса. Будут времена: не ведая желаний И включивши страсть в обычные дела, Люди станут прятать в траурные ткани Руки и лицо, как некогда тела.
Но тогда, я знаю, совершится чудо, Люди обессилят в душных городах. Овладеет ими новая причуда — Жить, как прадеды, в болотах и в лесах. Увлекут их травы, листья и деревья, Нивы, пастбища, покрытые травой. Побредут они на древние кочевья, Стариков и женщин увлекут с собой. Перейдя границы города — заставы, Издали завидев первые поля, Люди будут с криком припадать на травы, Плакать в исступленье и кричать: «Земля!»
В парах падая на травяное ложе, Люди испугают дремлющих зверей. Женщины впервые без стыдливой дрожи Станут прижимать ликующих мужей. Задыхаясь от нахлынувшего смеха, Каждый будет весел, исступлен и наг. И ответит на людские крики эхо Быстро одичавших кошек и собак.
Далеко, почти сливаясь с небосводом На поля бросая мутно-желтый свет, Будет еле виден по тяжелым сводам Города истлевший и сухой скелет.
Апрель или май 1911