Сжимает разбитую ногу Гвоздями подбитый сапог, Он молится грустному богу: Молитвы услышит ли бог?
Промечут холодные зори В поля золотые огни… Шумят на багряном просторе Зеленые вязы одни.
Лишь ветер, сорвавшийся с кручи, Взвихрит серебристую пыль, Да пляшет татарник колючий, Да никнет безмолвно ковыль.
А ночью покроет дороги Пропитанный слизью туман, Протопчут усталые ноги, Тревогу пробьет барабан.
Идет, под котомкой сгибаясь, В дыму погибающих сел, Беззвучно кричит, задыхаясь, На знамени черный орел.
Протопчет, как дикая пляска, Коней ошалелый галоп… Опускается медная каска На влажный запыленный лоб.
Поблекли засохшие губы, Ружье задрожало в руке; Запели дозорные трубы В деревне на ближней реке…
Сейчас над сырыми полями Свой веер раскроет восток… Стучит тяжело сапогами И взводит упругий курок…
Сентябрь 1914