Все люди, люди, человеки! А между тем и в нашем веке, В широкой сфере естества, Иной жилец земли пространной Подчас является нам странной Ходячей массой вещества. Проводишь в наблюденьях годы И все не знаешь, как расчесть: К которому из царств природы Такого барина отнесть? Тут есть и минерала плотность, И есть растительность — в чинах, И в разных действиях — животность, И человечность — в галунах. Не видно в нем самосознанья; Он только внешность сознает: С сознаньем чина, места, званья Он смотрит, ходит, ест и пьет. Слова он внятно произносит, А в слове мысли нет живой, — И над плечами что — то носит, Что называют «головой», И даже врач его клянется В том честью званья своего, Что нечто вроде сердца бьется Меж блях подгрудных у него, Что все в нем с человеком схоже… А мы, друзья мои, вздохнем И грустно молвим: боже! боже! Как мало человека в нем!
1859