Хрустит снежок морозный, жёсткий, Взбегают сосны на бугор. Сквозь лес, минуя перекрёстки. На Запад держит путь дозор.
Таятся лисы в снежных норах, За тучей «Юнкерс» воет злой. Дозорный ловит каждый шорох. Входя в отцовское село.
Здесь с детства всё ему знакомо. Здесь тропка каждая мила. Был дом родной. Не стало дома. И детства нет. И нет села.
По пепелищу ветер рыщет. В холодном пепле чёрный сруб. На тополе, над пепелищем. Качается тяжёлый труп.
Качается понурый, синий. Опоры нет ему нигде. Сжат чёрный рот, и белый иней Застыл в дремучей бороде.
Как над открытою могилой, Дозорный сгорбился, скорбя. Он глухо шепчет: — Батя… Милый... Хороший… Как они тебя...
И пересиливая муку. Он гладит зипуна обшлаг. Целует ледяную руку, Упрямо сжатую в кулак.
А русский снег кругом, как море. А даль зовёт: — Пора идти! И он идёт вперёд. И горе Тому, кто встанет на пути.