Тот вечер даже для мечты далек. Но вижу через даты все и сроки: над книгою склонился паренек, не правнук, нет,— потомок мой далекий. Историю штудирует юнец, то, что в веках минувших отшумело. Тот шрифт для школьника, возможно, мелок, но в нем огонь таится и свинец. В нем отвердели шелестом сады, побед народных проступают клики и просочился алый цвет звезды, что в мир принес Семнадцатый великий. Поэтов вижу. Пусть не многих чтут, пусть, как сегодня, кто-то любит позу,— они кибернетическому мозгу слова бессмертных муз не отдадут. Язык обрел всечеловечный дар: будь это в речи будничной, в хорале, в него, как пчелы со цветов нектар, народы лучшие слова собрали. В той дали дальней дорогие мне, как сквозь туман, мечта являет лица… Часы. Они привычны на стене. Как долго час на циферблате длится!
Сентябрь 1974