«Нельзя любить и уважать Других, как собственное я, Или чужую, мысль признать Гораздо большей, чем своя.
Я не могу любить сильней Ни мать, ни братьев, ни отца. Я их люблю, как воробей, Что ловит крошки у крыльца».
Услышав это, духовник Дитя за волосы схватил И поволок за воротник. А все хвалили этот пыл.
Потом, взобравшись на амвон, Сказал священник: — Вот злодей! Умом понять пытался он То, что сокрыто от людей!
И не был слышен детский плач, Напрасно умоляла мать, Когда дитя раздел палач И начал цепь на нем ковать.
Был на костре — другим на страх Преступник маленький сожжен… Не на твоих ли берегах Все это было, Альбион?