Зима

Дыша недвижными ветрами, От ворожбы своей нема, Стоит стоймя в оконной раме Мучнисто-меловая тьма, —

Ни звездной синьки на мольберте, Ни утреннего багреца. У этой дуры, как у смерти, Провалены черты лица.

Ей ни к чему ни злость, ни жалость, Ни отворотное питье, Так отчего дыханье сжалось Не за себя, а за нее?

Да неужели так же точно В той стародавней стороне Белей известки потолочной Стояла я в твоем окне?

2002