От Ладоги на белых льдинах Течет зима к нам по реке; Глава сей старицы в сединах, Железный скиптр в ее руке, Куда его ни простирает, Везде природа умирает, Недвижим взор ее суров; Трясет замерзлыми кудрями И кроет снежными буграми Увядший злак долин, лесов.
Течет, и льдами рассекает Поверхность бурных невских вод, И свой в триумфе продолжает Медлительный и важный ход. Пришла — и льды остановились, Над влагой пенистой стеснились И скрыли оную от глаз. Вотще валы под льдами воют, Сей кров, столь твердый, не пророют, Что из воды же создал мраз.
Зима, печальна старость года, Пришла по осени златой; Осиротела вся природа, Иванов, друг любезный мой! Ах, скоро вечности пучина Сего времян поглотит сына, И сей уже не будет год! К лапландцам мраз уйдет суровый, Как Феникс, год родится новый И узрит вновь весны приход.
И наших дней зима наступит, И чувств огонь погасит в нас; Ослабит память, ум иступит, И разольет по жилам мраз. Доколе смерть нас не изымет Из уз телесных, и подымет Пред нами вечности покров: Мы там в странах святых вселимся, Где с бедством, с нуждой разлучимся, Где нет тиранов, ни рабов.
Но прежде претечем исправно Начертанный судьбами круг; Потщимся с пользой жить — и славно Умреть потщимся, милый друг! Пойдем дорогою прямою, Она к душевному покою Ведет под божеский покров. Окажем к слабым снисхожденье, К порочным жалость, к злым презренье, А к добрым жаркую любовь.
Мой друг, ни пред каким кумиром Не станем ползать мы змеей! Но в мире уживемся с миром В спокойной хижине своей. Когда же гневными судьбами Польется чаша зол над нами, Сносить с терпеньем будем то: Из сердца изженем роптанье И взложим твердо упованье На всеблагое Божество.
Теперь, Иванов, можем зваться Весенними сынами мы; Еще не скоро прикасаться К нам хладу жизненной зимы: И так прилежно ниву вспашем, Чтоб в юношеском сердце нашем Привязанность к добру росла; Чтоб в жаркую годину лета, Огнем благих страстей нагрета, Плоды нам в осень принесла.
Теперь вкруг нас Амуры вьются, Из свежих мирт венки плетут; Все удовольствия смеются, И все цветы забав растут. Сорвем попавшуюся розу, Но осторожно, чтоб занозу Нам от шипов не получить: А то, мой друг, и прежде сроку Узнаем зиму мы жестоку, И для болезней будем жить.
О нет! Умеренность благая! Тебе потщимся мы внимать, Твои законы соблюдая, Болезней можем мы не знать; И скуки, дщери пресыщенья, Не устрашимся приближенья, Твоим щитом ограждены: Для нас здоровие небесно, Сие твое дитя прелестно, Продлит еще весенни дни.
Когда б сердечной симпатией Подруга мила нам нашлась, Которая б любви святыя Влеченью с нами предалась! Чтоб нам подпорою в напасти Служила — в счастье и в несчастье Чтоб верной спутницей была! Взлелеяна для нас судьбою, Не столько внешней красотою, Сколь сердцем и душой мила… ............... ...............
Тогда-то буду наслаждаться Возможным счастьем на земли! И пусть бы с Нею мне скитаться В степях, и в поте и в пыли: Двух любящихся постоянство
Судьбины победит тиранство, Превыше рока нас взнесет, И смерть, пришедши к нам украдкой И нас застав в дремоте сладкой, В свои объятия возьмет.
Но все, мой друг, вменим во благо, Всего спокойно будем ждать: Сотворший нас не может злаго Своим творениям желать! И если Промыслу святому Угодно положить препону Желаньям юношеским сим, В безмолвии пред ним приникну И с теплой верою воскликну: Велик Господь! Непостижим!
1799