Весной в саду я зяблика поймал. Его лучок захлопнул пастью волчьей. Лесной певец, он был пуглив и мал, Но, как герой, неволю встретил молча.
Он петь привык лесное торжество Под светлым солнышком на клейкой ветке. Нет! Золотая песенка его Не прозвучит в убогой этой клетке!
Упрямец! Он не походил на нас, Больных людей, уступчивых и дряблых, Нахохлившись, он молчаливо гас, Невольник мой, мой горделивый зяблик.
Горсть муравьиных лакомых яиц Не вызвала его счастливой трели. В глаза ручных моих домашних птиц Его глаза презрительно смотрели.
Он всё глядел на поле за окном Сквозь частых проволок густую сетку, Но я задернул грубым полотном Его слегка качавшуюся клетку.
И, чувствуя, как за его тюрьмой Весна цветет всё чище, всё чудесней,— Он засвистал!.. Что делать, милый мой? В неволе остается только песня!
1939