Нищетою необычной на чужбине дорожу. Утром в ратуше кирпичной за конторкой не сижу.
Где я только не шатаюсь в пустоте весенних дней! И к подруге возвращаюсь все позднее и поздней.
В полумраке стул задену и, нащупывая свет, так растопаюсь, что в стену стукнет яростно сосед.
Утром он наполовину открывать окно привык, чтобы высунуть перину, как малиновый язык.
Утром музыкант бродячий двор наполнит до краев при участии горячей суматохи воробьев.
Понимают, слава Богу, что всему я предпочту дикую мою дорогу, золотую нищету.
1925