Случалось так, что в доброе не веря, я сидел зимой в безлюдном сквере…
А вокруг смыкалось тьмы кольцо, я сидел одетый по-осеннему. Та, чьё позабыл давно лицо неожиданно явилась, как спасение.
Сколько я ей сделал прежде зла, а она, одним добром овеянная, прошлого не помня, повела, повела меня в горячую кофейню.
Мрачно брёл я у неё на поводу, но она к моей руке так прикасалась — встречным всем и самому казалось будто это я её веду.
Всё окно цветами белыми цвело, слушая, как кофе мелет мельница, я неторопливо пил тепло и её слова «брось, всё изменится».
И простужено покашливал в кулак, и смотрел — её глаза вечерне светятся. «Да не так уж мрачно всё, не так», — постепенно начинало вериться.
1970