Да и в своём семействе нет пророка. И ты ушёл настолько одиноко, Как будто меня нету и в помине. О стариковских думал ли обидах? Ты отдал на ходу последний выдох Ещё не оперившейся рябине.
Мы никогда уже не попируем, Друг с другом никогда не поворкуем И о чужих делах не посудачим. Уже соображением различным О самом сокровенном и обычном Друг друга никогда не озадачим.
А время прёт своим безумным ходом, Дыша давно прокисшим кислородом И на деревьях делая насечки. Конечно же, не без его участья Разделена я ровно на две части: Одна — в гробу, другая — на крылечке.
1 мая 2003