И прошлый век – ещё не из седых, и нынешнее время – не для нервных: два года роковых – тридцать седьмых, два года смертоносных – сорок первых!
А между ними – больше, чем века, спрессовано историей в брикеты: Толстой, и Достоевский, и ЧеКа, дистанция от тройки до ракеты.
Оттуда нити тянутся сюда. От их реформ – до нашей перестройки. От тройки – до ракеты. От суда присяжных заседателей – до тройки.
1987
Накануне катастрофы
(да не личной — мировой!)
про кота слагаю строфы.
Здравствуй, кот сиамский мой!
...
Свернул я, перепутав города,
однажды на Сенатскую с Арбата.
Я твердо помню, что спешил куда-то.
Но вот вопрос: откуда и куда?
...
Твой город опустел. И Петр, и Павл
из-за реки грозят кому-то шпилем.
Державный призрак потонул, пропал,
приливный шквал сменился полным штилем.
...
Бог дал Багдад, двусмысленный Восток,
фальшивый блеск, поток речей казённых,
фанатов нескончаемый восторг
и вдоль ограды – головы казнённых.
...
Пребудет тайной для меня
твое предсмертное мгновенье
до самого конца творенья,
до Судного, надеюсь, дня.
...
