— Кораллы, рубины, гранаты, Вы странным внушеньем богаты: На вас поглядишь — и живешь, Как будто кого обнимаешь; На вас поглядев, понимаешь, Что красная краска не ложь.
О кровь, много таинств ты знаешь!
Когда по равнине пустынно-седой Скользишь утомленно чуть зрячей мечтой, Лишь встретишь ты красный какой лоскуток,— Вмиг в сердце — рождение строк, Как будто бы что-то толкнуло мечту, И любишь опять горячо Красоту И красочный ловишь намек.
О кровь, я намеков твоих не сочту!
Когда, как безгласно-цветочные крики, Увижу я вдруг на июльских лугах Капли крови в гвоздике, Внутри, в лепестках, Капли алые крови живой, Юной, страстной, желающей ласк и деления чуждой на «мой» или «твой»,— Мне понятно, о чем так гвоздика мечтает, Почему лепестки опьяненному солнцу она подставляет; Вижу, вижу, вливается золото в алую кровь И теряется в ней, возрождается вновь, Взор глядит — и не знает, где именно солнце, Где отливы и блеск золотого червонца, Где гвоздики девически-нежной любовь.
О кровь, как ты странно-пленительна, кровь!
Вот, словно во сне, Почудились мне Столепестковые розы, В оттенках, в несчетности их лепестков Вновь вижу, как девственны, женственны грезы, Но знаю, что страстность доходит почти до угрозы, Знаю я, как бесконечно-богаты уста, Поцелуи, сближенье, альков, Как первозданно-богаты два рта В красноречье без слов. Я гляжу и теряюсь, робею, Я хочу и не смею Сорвать эту розу, сорвать и познать упоенье, любовь.
О кровь, сколько таинств и счастий скрываешь ты, кровь!