Не видел сам, но мне сказали, Что, уведя за косогор, Цыганку старую связали И рядом развели костер.
Туман одел передовую И ту песчаную дугу, Где оборотни жгли живую На том, не нашем берегу.
А я, покуда мой начальник Направился в политотдел, Пошел к тебе сквозь низкий тальник, Который за ночь поредел.
В избе, в больничном отделенье, Черно смотрели образа, И ты в счастливом удивленье Раскрыла длинные, оленьи, С печальным пламенем глаза.
Мы шли по тихому Заволжью, И с наступленьем темноты Костер казался грубой ложью, А правдой — только я и ты.
Но разве не одной вязанкой Мы, люди, стали с давних пор? Не ты ли той была цыганкой? Не я ль взошел на тот костер?
Не на меня ль ложится в мире За все, чем болен он, — вина? Мы оба на чужой квартире, В окне — луна, в окне — война.
1969