О приятное приятство! Ти даюсь сама я в власть, Всё в тебе я зрю изрядство, Тщусь сама ся дать, ах! в страсть. Я таилася не ложно, Но, однак, открылась ти. Весь мой дух за невозможно Ставит пламени уйти.
О, восхить его, восхити Больш еще, любви божок. Станем друг друга любити, О мой слатенький дружок! Прочь от мя ушла свобода, Мой сбег с ней прочь, о! и нрав. Прочь, любовная невзгода, О любезный, будь мой здрав.
Как синицы-птички нежно Между любятся собой, Их любовь как с счастьем смежно В драгости живет самой; В летах так с тобой мы красных, И седин мы до своих, И в сединах желтоясных, В мыслях станем жить одних.
Мне зело ты преприятен И зело, ах! мя зажег. Твой ли жар уж весь понятен, В том ти сердце вот в залог. Ты ж не страждь уж больш так ныне, Утирая милу бровь, Будь всегда всё в благостыне, Бречь, о, станем, ах, любовь![1]
Начало 1750-х годов
[1]»О приятное приятство!..». Впервые — ПСВС, ч. 8, стр. 189-190. Пародия на Тредиаковского. По характеру напоминает предшествующую пародию, и поэтому ее можно отнести к началу 1750-х годов. Не исключена возможность, что эта «песня» была предназначена для «Тресотиниуса».