Всякое время слагается из одиночеств, Из одиночеств деревьев, вещей и людей. Мы устарели — дети бегут пророчеств. (Что же касается тайной вины моей, В скобках ютится она между скобок прочих.) Всякое время ютится в общем дому. Об одиночестве дней, воспитанных нами, Можно всего лишь гадать по щербатой раме, С выбитым зеркалом, выкинутым во тьму Мира, где жизнь — с опущенными руками. Нет, это дерево за неразбитым стеклом Ветви свои до самых корней опускает, — Это листва, задумавшись о былом Времени, гибельных дел ему не спускает. И упираюсь в стекло невысоким лбом: Дерево бьет озноб, трясет лихорадка. Кровь пламеней и леденей во мне! Юность — лицо, а старость — ее подкладка Как амальгама… а мысли листвы — догадка. Зеркало вместо стекла тлеет в окне.
2006