_Г. Сафиевой
1
Есть сходного много на свете, и я домоседу не вру: те земли — почти что как эти, похожа гора на гору.
Облазила, может, полмира, смешавши «туда» и «сюда»… Но круглые горы Памира не спутать ни с чем никогда.
Взирала залетная пташка: их склон, освеженный весной, как грудь материнская, тяжко себя возвышал надо мной.
Так страшно и так незнакомо дорога вилась в никуда… Но было здесь что-то от дома, от теплого духа гнезда.
Попутчик, заезжий молодчик, увидел дома среди гор и голову долго морочил подруге моей, Гулрухсор.
Расспрашивал длинно, подробно к прославленной ГЭС по пути. «Так жить,— говорил,— неудобно, по-птичьи, на небе почти...»
Гортанно и высокогорно слетали слова с языка. Таджичка смеялась задорно и высокомерно слегка.
И вдруг — этот взгляд, как кресало. Привстала, забыла про смех. И — Родина!— строго сказала, ответив на все и за всех.
2 По дороге в Нурек
Этот страх перед горами — как благоговенье в храме.
Он не страшен, страх высокий. В небесах — его истоки.
Это страх неодолимый за себя, за дух долинный.
Там, внизу, долина скрылась… Одолеем ли бескрылость?
Где орлы парят, как Илы, вдруг прибудет странной силы.
И на мир острей и зорче поглядишь — созревший зодчий.
Донесешь ли до долины высоты закон орлиный?
Этот страх перед горами, перед строгими дарами
высоты, особой меры откровения и веры,—
этот честный страх не страшен, небом бережно окрашен,
разгибающим колени, в лучший цвет — преодоленья.