Короткие стихи Гавриила Державина

Поймали птичку голосисту
И ну сжимать ее рукой.
Пищит бедняжка вместо свисту,
А ей твердят: «Пой, птичка, пой!»

1792 или 1793

Неизбежным нашим роком
Расстаешься ты со мной.
Во стенании жестоком
Я прощаюся с тобой.

Обливаяся слезами,
Скорби не могу снести;
Не могу сказать словами —
Сердцем говорю: прости!

Руки, грудь, уста и очи
Лобызаю у тебя.
Нету силы, нету мочи
Отделиться от тебя:

Лобызаю, умираю,
Тебе душу отдаю,
Иль из уст твоих желаю
Душу взять с собой твою.

1776

На дерну лежа зеленом,
Я в свирель мою играл;
В сердце цельном, не плененном
Я любви еще не знал.
Но, откуда ни возьмися,
Подбежал ко мне дитя:
«Дай свирелку, потрудися,
Поучи», — сказал шутя.
Отдал я ему свирелку,
Начал он в нее играть;
Поиграв, мне кинул стрелку,
Стал я с стрелкой той плясать;
И со стрелкой таковою
Шестьдесят уж лет пляшу:
Не скучаю красотою
И любовь в душе ношу.

1804

приславшим с большими похвалами автору
перевод его оды «Бог»
на французском языке

Не мне, друзья! идите вслед;
Ищите лучшего примеру. —
Пиндару русскому, Гомеру
Последуйте, — вот мой совет.

1799

Что ветры мне и сине море?
Что гром, и шторм, и океан?
Где ужасы и где тут горе,
Когда в руках с вином стакан?
Спасет ли нас компас, руль, снасти?
Нет! сила в том, чтоб дух пылал.
Я пью! и не боюсь напасти.
Приди хотя девятый вал!
Приди, и волн зияй утроба!
Мне лучше пьяным утонуть,
Чем трезвым доживать до гроба
И с плачем плыть в толь дальний путь.

1802

В угодность наконец общественному взгляду
Багрим к тебе пристал татарских мурз с гудком;
Но с вздохом признаюсь, в нем очень мало ладу;
И то уже порок: я смел блистать умом.

1808

К богам земным сближаться
Ничуть я не ищу,
И больше возвышаться
Никак я не хощу.
Души моей покою
Желаю только я:
Лишь будь всегда со мною
Ты, Дашенька моя!

1797

Под свесом шумных тополевых
Кустов, в тени, Кипридин сын
Покоился у вод перловых,
Биющих с гор, и факел с ним
Лежал в траве, чуть-чуть куряся.
Пришли тут нимфы и, дивяся,
«Что нам! — сказали, — как с ним быть?
Дай в воду, в воду потопить!
А с ним и огнь, чем все сгорают!»
И вот! — кипит ключ пеной весь;
С купающихся нимф стекают
Горящие струи поднесь.

1797

Судно, по морю носимо,
Реет между черных волн;
Белы горы идут мимо,
В шуме их — надежд я полн.
Кто из туч бегущий пламень
Гасит над моей главой?
Чья рука за твердый камень
Малый челн заводит мой?
Ты, творец, господь всесильный,
Без которого и влас
Не погибнет мой единый,
Ты меня от смерти спас!
Ты мне жизнь мою пробавил,
Весь мой дух тебе открыт;
В сонм вельмож меня поставил, —
Будь средь них мой вождь и щит.

1794

Милый незабудка цветик!
Видишь, друг мой, я стеня
Еду от тебя, мой светик, —
Не забудь меня.
Встретишься ль где с розой нежной
Иль лилеей взор пленя, —
В самой страсти неизбежной
Не забудь меня.
Ручейком ли где журчащим
Зкой омоешь летня дня, —
И в жемчуге вод шумящем
Не забудь меня.
Ветерок ли где порханьем
Кликнет, в тень тебя маня, —
И под уст его дыханьем
Не забудь меня.

1809

Сребра и злата не дал в лихву
И с неповинных не брал мзды,
Коварством не вводил в ловитву
И не ковал ничьей беды;
Но верой, правдой вержа злобу,
В долгу оставил трех царей.
Приди вздохнуть, прохожий, к гробу,
Покоищу его костей.

Между 1803 и 1816

Уж я стою при мрачном гробе,
И полно умницей мне слыть;
Дай в пищу зависти и злобе
Мои все глупости открыть:
Я разум подклонял под веру,
Любовью веру возрождал,
Всему брал совесть в вес и меру
И мог кого прощать — прощал.
Вот в чем грехи мои, недуги,
Иль лучше пред людьми прослуги.

1808 (?)

Не сетуй, милая, со груди что твоей
Сронижа невзначай ты цепи дорогие:
Милее вольности нет в свете для людей;
Оковы тягостны, хотя они златые.
Так наслаждайся ж здесь ты вольностью святой,
Свободною живя, как ветерок в полянке;
По рощам пролетай, кропися вод струей,
И чем в Петрополе, будь счастливей на Званке.
А если и тебе под бремя чьих оков
Подвергнуться велит когда-либо природа, —
Смотри, чтоб их плела любовь лишь из цветов;
Приятней этот плен, чем самая свобода.

1798

Эзоп лампадой освещал;
А басня кистию тень с истины снимала, —
Лицом Хемницера незапно тень та стала,
Котору в баснях он столь живо описал.

Ок. 1791

Если б милые девицы
Так могли летать, как птицы,
И садились на сучках,
Я желал бы быть сучочком,
Чтобы тысячам девочкам
На моих сидеть ветвях.
Пусть сидели бы и пели,
Вили гнезда и свистели,
Выводили и птенцов;
Никогда б я не сгибался,
Вечно ими любовался,
Был счастливей всех сучков.

на пребывание его
в Таврическом дворце
1795 года

Когда увидит кто, что в царском пышном доме
По звучном громе Марс почиет на соломе,
Что шлем его и меч хоть в лаврах зеленеют,
Но гордость с роскошью повержены у ног,
И доблести затмить лучи богатств не смеют, —
Не всяк ли скажет тут, что браней страшный бог.
Плоть Зпиктегову прияв, преобразился,
Чтоб мужества пример, воздержности подать,
Как внешних супостат, как внутренних сражать?
Суворов! страсти кто смирить свои решился,
Легко тому стража и царства покорить,
Друзей и недругов себя заставить чтить

1795

Тебе в наследие, Жуковской!
Я ветху лиру отдаю;
А я над бездной гроба скользкой
Уж преклоня чело стою.

1808

Везувий пламя изрыгает,
Столп огненный во тьме стоит,
Багрово зарево зияет,
Дым черный клубом вверх летит;
Краснеет понт, ревет гром ярый,
Ударам вслед звучат удары;
Дрожит земля, дождь искр течет;
Клокочут реки рдяной лавы,—
О росс! Таков твой образ славы,
Что зрел под Измаилом свет!..

Как воды, с гор весной в долину
Низвержась, пенятся, ревут,
Волнами, льдом трясут плотину,
К твердыням россы так текут.
Ничто им путь не воспрещает;
Смертей ли бледных полк встречает,
Иль ад скрежещет зевом к ним,—
Идут, как в тучах скрыты громы,
Как двигнуты безмолвны холмы;
Под ними стон, за ними дым.

Идут в молчании глубоком,
Во мрачной, страшной тишине,
Собой пренебрегают, роком;
Зарница только в вышине
По их оружию играет;
И только их душа сияет,
Когда на бой, на смерть идет.
Уж блещут молнии крылами,
Уж осыпаются громами;
Они молчат — идут вперед…

О! что за зрелище предстало!
О пагубный, о страшный час!
Злодейство что ни вымышляло,
Поверглось, россы, всё на вас!
Зрю камни, ядра, вар и бревны,—
Но чем герои устрашенны?
Чем может отражен быть росс?
Тот лезет по бревну на стену,
А тот летит с стены в геенну,—
Всяк Курций, Деций, Буароз!..

*Представь последний день природы,
Что пролилася звезд река,
На огнь пошли стеною воды,
Бугры взвились за облака;
Что вихри тучи к тучам гнали,
Что мрак лишь молньи освещали,
Что гром потряс всемирну ось,
Что солнце, мглою покровенно,
Ядро казалось раскаленно:
Се вид, как вшел в Измаил росс!..

О! ежели издревле миру
Побед славнейших звук гремит,
И если приступ славен к Тиру *,—
К Измайлу больше знаменит.
Там был вселенной покоритель,
Машин и башен сам строитель,
Горой он море запрудил,
А здесь вождя* одно веленье
Свершило храбрых россов рвенье;
Великий дух был вместо крыл…

Где есть народ в краях вселенны,
Кто б столько сил в себе имел:
Без помощи, от всех стесненный,
Ярем с себя низвергнуть смел
И, вырвав бы венцы Лавровы,
Возверг на тех самих оковы,
Кто столько свету страшен был?
О росс! твоя лишь добродетель
Таких великих дел содетель;
Лишь твой орел луну затмил…

О кровь славян! Сын предков славных,
Несокрушаемый колосс!
Кому в величестве нет равных,
Возросший на полсвете * росс!
Твои коль славны древни следы!
Громчай суть нынешни победы:
Зрю вкруг тебя лавровый лес;
Кавказ и Тавр ты преклоняешь,
Вселенной на среду ступаешь
И досязаешь до небес.

**Курций, Деций, Буароз.**— «Первый — всадник римский, бросившийся в разверстую бездну, чтоб утишить моровое поветрие в Риме; второй — полководец римский, бросившийся в первые ряды, дабы смешать и победить неприятеля; третий — капитан французской службы, вошедший по веревке во время бури на скалу в 80 сажен вышиною и тем взявший крепость». (Объяснение Державина.)
**Тир.**— «Александр (Македонский), отправившийся для покорения Персии, когда не мог взять города Тира, на пути лежавшего, то чтобы ближе подвезти стенобитные машины, таранами называемые, запрудил Тирский залив и взял город приступом». (Объяснение Державина.)
**Вождь.**— Штурмом Измаила руководил великий русский полководец Александр Васильевич Суворов; крепость пала 11 декабря 1790 года.

1791

Лиза голову чесала
Скромно гребнем золотым;
Взявши волос, привязала
4 К красотам меня своим.
Быв окован цепью нежной,
Я шутил — прервать хотел;
Попытался — и железной
8 Тверже цепь сию нашел.
С самой той поры я в скуке,
В тяжком плене нахожусь:
Не могу уж быть в разлуке,
12 Волоском за ней влекусь.
И лишь тем я облегчаюсь,
Успокоиваю грусть,
Что к ней ближе прививаюсь
16 И касаюсь сладких уст.[1]

Не сожигай меня, Пламида,
Ты тихим голубым огнем
Очей твоих; от их я вида
Не защищусь теперь ничем.

Хоть был бы я царем вселенной,
Иль самым строгим мудрецом,-
Приятностью, красой сраженный,
Твоим был узником, рабом.

Всё: мудрость, скипетр и державу
Я отдал бы любви в залог,
Принес тебе на жертву славу
И у твоих бы умер ног.

Но, слышу, просишь ты, Пламида,
В задаток несколько рублей:
Гнушаюсь я торговли вида,
Погас огонь в душе моей.

1770

Красавица, не трать ты времени напрасно
И знай, что без любви все в свете суеты:
Жалей и не теряй прелестной красоты,
Чтоб после не тужить, что век прошел несчастно.

Любися в младости, доколе сердце страстно;
Как сей век пролетит, ты будешь уж не ты.
Плети себе венки, покуда есть цветы,
Гуляй в садах весной, а осенью ненастно.

Взгляни когда, взгляни на розовый цветок,
Тогда, когда уже завял ее листок:
И красота твоя подобно ей завянет.
Не трать своих ты дней, доколь ты не стара,

И знай, что на тебя никто тогда не взглянет,
Когда, как розы сей, пройдет твоя пора.

Первая пол. 70-х гг.

Пчелка златая!
Что ты жужжишь?
Всё вкруг летая,
Прочь не летишь?
Или ты любишь
Лизу мою?
Соты ль душисты
В желтых власах,
Розы ль огнисты
В алых устах,
Сахар ли белый
Грудь у нее?
Пчелка златая!
Что ты жужжишь?
Слышу, вздыхая,
Мне говоришь:
«К меду прилипнув,
С ним и умру».

1794

Когда б владел я целым миром,
Хотел бы веером сим быть;
Всех прохлаждал бы я зефиром
И был бы всей вселенной щит;
А ты, махаясь, Хлоя, мною,
От жара сильного дыша,
Как солнце бы цвела красою,
Моей быв тенью хороша.

Сядь, милый гость! здесь на пуховом
Диване мягком, отдохни;
В сем тонком пологу, перловом,
И в зеркалах вокруг, усни;
Вздремли, после стола немножко
Приятно часик похрапеть:
Златой кузнечик, сера мошка
Сюда не могут залететь.
Случится, что из снов прелестных
Приснится здесь тебе какой:
Хоть клад из облаков небесных
Златой посыплется рекой,
Хоть девушки мои домашни
Рукой тебе махнут, — я рад:
Любовные приятны шашни,
И поцелуй в сей жизни клад.

Около 1795

Старинный слог его достоинств не умалит.
Порок, не подходи! Сей взор тебя ужалит.

Антиох Дмитриевич Кантемир (1708 —1744) — русский поэт, в своих произведениях высмеивал обычаи и нравы дворянства.

1779

За охотой ты на Званку
Птиц приехал пострелять;
Но, белянку и смуглянку
Вдруг увидев, стал вздыхать.
Что такое это значит,
Миленький охотник мой?
Ты молчишь, а сердце плачет:
Птицы ль не убил какой?
Дев ли остренькие глазки
Понаделали хлопот?
С их ланит, из алой краски,
Зрел я, целился Эрот.
Как же быть? И чем лечиться?
Птичек ты багрил в крови, —
И тебе пришло томиться
От смертельныя любви.

1802

Послал я средь сего листочка
Из мелких колец тонку нить,
Искусная сия цепочка
Удобна грудь твою покрыть.

Позволь с нежнейшим дерзновеньем
Обнять твою ей шею вкруг:
Захочешь — будет украшеньем:
Не хочешь — спрячь ее в сундук.

Иной вить на тебя такую
Наложит цепь, что — ax! — грузна.
Обдумай мысль сию простую.
Красавица! — и будь умна.

Февраль 1807

Без справок запрещает
Закон дела решить;
Сенат за справки отрешает
И отдает судить.
Но как же поступать? — Воровать?

1788

Не раздаются больше звуки
Уже в диване мне тобой;
Бегу всяк час, бегу от скуки,
А скука следует за мной.
Когда ж назад ты возвратишься,
Весельем мой наполнишь дом?
Иль с арфою навек простишься,
С Мурзой, Милордом и котом?
Пожалуй, возвратись скорее,
Приятны возврати часы,
И Дашу сделай веселее,
И почеши Мурзе усы.

1801

Всторжествовал — и усмехнулся
Внутри душя своей тиран,
Что гром его не промахнулся,
Что им удар последний дал
Непобедимому герою,
Который в тысящн боях
Боролся твердой с ним душою
И презирал угрозы страх.
Нет, не тиран, не лютый рок,
Не смерть Суворова сразила:
Венцедаятель, славы бог
Архистратига Михаила
Послал, небесных вождя сил,
Да приведет к нему вождя земного,
Приять возмездия венец,
Как луч от свода голубого…

1800