Читать стихи Галины Галины
В наш тихий уголок, затерянный в степях,
Газеты принесли печальный ряд вестей:
Что болен Лев Толстой, и приговор врачей
Решил, что жизнь его уже не в их руках…
Как сердце дрогнуло пред близкою бедой!..
Поверить не могла я страшной правде слов:
Что наш могучий дуб уже упасть готов,
Наш одинокий дуб, наш великан — Толстой…
И много так прошло мучительных часов.
Как почту я ждала!.. Со страхом и тоской
Газеты развернув, читаю: «жив Толстой».
Он жив, твержу себе, он снова жив, здоров!
Наш светоч не погас, наш дуб еще стоит,
Не преклонив главы под гнетом долгих лет,
Он песней новою встречает свой рассвет
И, презирая ложь, о правде говорит!..
[...]
Шепот тополя весною
Я задумчиво ловлю…
Будто слышу над собою
Чье-то робкое «люблю»…
Диким медом и цветами
Пахнет свежая листва,
И туманится мечтами,
И кружится голова.
Тихо веки закрываю…
Жду чего-то и молчу…
Я и знаю, и не знаю…
И хочу, и не хочу…
[...]
В мире великом
Много чудес:
Разве не чудо задумчивый лес
С травкой зелёной и ягодой дикой?
Блеск изумруда
Крыльев жуков,
Плащ голубых мотыльков —
Разве не чудо?
Новой жизни дуновенье…
Дней весенних красота…
Ожиданье… Пробужденье…
Свежесть, радость и мечта.
Дождь сквозь солнце на березы
Сыплет влажным серебром…
И не знаю — дождь иль слезы
На лице горят моем…
Иду я с тихой думою
По дюнам золотым,
Где волны песнь угрюмую
Поют камням седым,
Где мох бледно-зелеными
Узорами лежит,
И красными колоннами
Сосновый лес горит.
И севера сурового
Печальные цветы,
Там вереска лилового
Раскинулись кусты.
Люблю я эту странную
Немую красоту,
Как милую, туманную
И грустную мечту!..
И песню я угрюмую
Холодных волн люблю,
И морю с тихой думою
Несу печаль мою…
Какая прелесть в быстром движеньи!
Поезд ли мчится, тройка ль несет —
В немую вечность бегут мгновенья,
Все дальше, дальше, вперед, вперед!..
Тенью минутной люди мелькают —
Не может память их сохранить.
Они наскучить не успевают,
Не успеваешь их полюбить…
Теснятся ели живой стеною
И грустно, грустно мне вслед глядят,
Как будто вместе они со мною,
Раскинув ветви, бежать хотят.
В тумане ночи огни сияют —
В окне далеком горят огни.
Зовут, и манят, и обольщают,
И обещают покой они…
Но мимо, мимо их лживой ласки:
Там тесны стены, там сон гнетет…
Нет, лучше птицей нестись, как в сказке,
Душой свободной — вперед, вперед!
Из душистых веток сплетена завеса,
Не пускают ветра сосны к сердцу леса...
Там в тиши прохладной есть ручей журчащий,
Свежий и прохладный, чистый и блестящий...
И, пугливо прячась в травке побережной,
В тот ручей глядится ландыш белоснежный,
И хранит из веток крепкая завеса
Дремлющую сказку — сказку в сердце леса...
Не могильный памятник высокий,
Как утес белеет на пути:
Это — камень вечного «прости»,
Пограничный сторож одинокий.
Много, много видел он склоненных
Бледных лиц отверженных людей;
Сквозь тяжелый, мерный звон цепей
Слышал стон страданий затаенных.
И к нему, отчаяньем волнуем,
Человек устами припадал
И родную землю целовал
Ненасытным, жадным поцелуем…
Он исчерчен всюду письменами
И хранит, безмолвен и суров,
Жалкий след последних нежных слов,
Полустертых свежими слезами.
Еще так много струн в душе моей молчит,
Но чувствую — по ним прошел уж первый трепет,
И скоро, заглушив беспечных песен лепет,
Аккорд печальный прозвучит.
Не голоса весны нарушат струн покой
Призывом радости, любви и ликованья,
Но повторят они твой стон, твое страданье,
Мой милый край, мой бедный край родной!..
Когда угрюмый дождь стучит в мое окно
И лампы огонек так ласково мерцает,
Я думаю о том, кто в этой тьме блуждает,
Кому найти приют всю ночь не суждено.
О, если б я могла ту лампу, как маяк,
Поставить на окно, как вызов ночи темной,
И гостем бы вошел ко мне мой брат бездомный,
Оставив за собой осенний дождь и мрак!..
Но мы — условности трусливые рабы —
Ни ярко чувствовать, ни жить мы не умеем,
И голову поднять свободно не посмеем
Из-под ярма приличий и судьбы.
[...]
I.
Холодное море… Песчаныя горы
И темныя ели стеною;
И сераго моха седые уборы,
И алой брусники живые узоры
И верескъ подъ грустной сосною.
Вечерняго неба румянецъ багровый,
Въ лесу золотая дорога
И дикій цветокъ — колокольчикъ лиловый…
Все это въ душъ моей будитъ такъ много
Своей красотою суровой!
II.
Еще последними лучами
Горитъ на западе закатъ,
И сосны красными стволами
Сквозь зелень хвойную глядятъ.
A северъ ужъ погасъ — и, сонный,
Онъ голубую ночь зоветъ.
И месяцъ, будто утомленный,
Туманнымъ призракомъ плыветъ,
Въ прозрачной тучке тихо таетъ
И умираетъ, не горя…
И зорьку раннюю встречаетъ
Вечернимъ отблескомъ заря.
Год написания: 1903
[...]
Тише, мыши! Тише, мыши!..
Кот сидит на нашей крыше.
Старый кот, толстый кот
Громко песенку поет.
Прячьте в норки поскорей
Наших маленьких детей.
Старый кот, толстый кот
Громко песенку поет.
Он, злодей, хотя и сыт —
Никого не пощадит!..
Старый кот, толстый кот
Громко песенку поет.
И, хитро прищурив глаз,
Стережет, наверно, нас!
Старый кот, толстый кот
Громко песенку поет.
Но сегодня Васька злой
Не поймает ни одной!..
Старый кот, толстый кот
Громко песенку поет.
Лес рубят — молодой, нежно-зеленый лес…
А сосны старые понурились угрюмо
И полны тягостной неразрешимой думы…
Безмолвные, глядят в немую даль небес…
Лес рубят… Потому ль, что рано он шумел?
Что на заре будил уснувшую природу?
Что молодой листвой он слишком смело пел
Про солнце, счастье и свободу?
Лес рубят… Но земля укроет семена;
Пройдут года, и мощной жизни силой
Поднимется берез зеленая стена —
И снова зашумит над братскою могилой!..
На предвечной колеснице
Мчится жизнь в венце из роз
Блещут огненные спицы
Окровавленных колес.
И спокойною рукою
Сыплет жизнь дары судьбы,
И бегут за ней толпою
Властелины и рабы.
Кто силен — тот побеждает,
Кто упал — не встанет вновь.
И дорогу покрывает
Человеческая кровь.
Заглушает смех рыданье,
С песней слит предсмертный крик.
И над всем царит в сиянье
Равнодушный, вечный лик.
[...]
Не обещай мне новых слов,—
Не хочет сердце их.
Еще хранит моя любовь
Свет старых слов твоих.
Они рождались под грозой
Тяжелых наших дней,
И горькой выжжены слезой
Они в душе моей.
Оставь их мне… И тихий свет
Отжившим не зови,
Ведь ничего прекрасней нет
Тех старых слов любви!..
[...]
На лyгy весёлый бал
Был открыт весною:
На трyбе Комар играл,
Шмель мохнатый танцевал
С Мyшкой голyбою.
И крyжился ветерок,
Листьями играя.
И качался в такт цветок,
Свой зелёный стебелёк
Стройно наклоняя.
Стрекоза легко неслась
С Мотыльком нарядным.
И Улитка приплелась
И yдобно разлеглась
Под листком прохладным.
Прилетел и Майский Жyк
С толстою Жyчихой,
И, толкая всех вокрyг,
Он вошел в весёлый крyг,
Подбоченясь лихо.
Мyравьи толпой пришли,
Шевеля yсами,
И плясать они пошли!..
Лишь Паyк сидел вдали,
Прячась за ветвями.
И сердился и ворчал:
«Что за новоселье, -
Что ещё такой за бал?»
Злой Паyк не понимал
Счастья и веселья...
С какою нежностью покоит на руках
Она свое дитя в задумчивом молчаньи!..
На сомкнутых губах лежит печать страданья,
И ласка тихая в опущенных глазах…
С тревогою прижав дитя к груди своей,
В его грядущее она глядит с тоскою,
И хочет мать закрыть беспомощной рукою
Свое дитя от слез, печали и скорбей…
И в сердце у нее неясная боязнь
Лишиться дорогой, единственной святыни…
Ведь без него весь мир останется пустыней,
А за него она пойдет на казнь…
Может быть, это был только радостный сон:
Кто-то светлый открыл мне дорогу мою…
И сказала душа: это он… Это он…
Тот, кого я люблю…
На руках у него след оков и цепей…
И в далеком, холодном краю
Он страдал за других, как Христос за людей —
Тот, кого я люблю…
И давно я все жду… я все жду… он придет…
Я отдам ему душу мою…
И на подвиг любви он меня поведет —
Тот, кого я люблю…
Пусть все это мечта, иль обманчивый сон…
Я о счастьи ином не молю…
Только б с ним умереть, умереть там, где он —
Тот, кого я люблю…
[...]
С добрым утром — будет спать!
Видишь: встало солнце…
И тебе пора вставать!
Погляди в оконце:
Умываются цветы
Светлою росою…
Как цветочки, так и ты
Освежись водою!
Видишь, пчёлка тянет сок
Из медовой кашки…
Ты ж напейся, мой сынок,
Молочка из чашки!
Вон оделся весь листвой
Сад наш, зеленея…
Ты оденься, мальчик мой,
Также поскорее!..
И беги, беги, играй
На свободной воле,
И расти, и расцветай,
Как цветочек в поле!
Мне снилось… Старый сад. Разрушенный
Едва держалися старинные перила,
И ласковая тень деревьев осенила
Его со всех сторон.
И мы с тобой вдвоем в весенней тишине,
Невольной близостью смущенные, молчали…
Как пел нам соловей, как звезды нам мерцали,
Как жутко-радостно и грустно было мне!..
И знала, знала я, что это только сон,
Что наяву с тобой мы будем вновь чужие,
Что не блеснут нам звезды золотые
И не укроет нас разрушенный балкон.
Оттого я о соснах седых,
О задумчивых соснах пою,
Что под сказки их веток густых
Засыпала в родном я краю…
Ведь они для меня берегли
Чуть раскрытых фиалок цветы…
И под ними так чудно цвели
Молодые, как утро, мечты!..
И теперь к ним уйти от людей
Я спешу с наболевшей душой,
И душистой смолою своей
Плачут сосны, склонясь надо мной.
И заветные думы мои…
Только им я одним говорю —
Оттого я о соснах седых,
О задумчивых соснах пою.
Да, час настал, тяжелый час
Для родины моей…
Молитесь, женщины, за нас,
За наших сыновей!..
Мои готовы все в поход –
Их десять у меня!..
Простился старший сын с женой –
Поплакал с ним и я…
Троих невесты будут ждать –
Господь помилуй их!..
Идёт с улыбкой умирать
Пятерка остальных.
А младший сын… Тринадцать лет
Исполнилось ему.
Решил я твердо: «Нет и нет –
Мальчишку не возьму!..»
А он, нахмурясь, отвечал:
«Отец, пойду и я!..
Пускай я слаб, пускай я мал –
Верна рука моя…
Отец, не будешь ты краснеть
За мальчика в бою –
С тобой сумею умереть
За родину свою!»
Да, час настал, тяжелый час
Для родины моей…
Молитесь, женщины, за нас,
За наших сыновей!
Народ стихи эти подхватил и родилась песня — «Трансвааль, Трансвааль». Мелодия навеяна популярной в те времена «Среди долины ровныя». Чаще всего ее исполняли во время Первой мировой и в Гражданскую.
один из вариантов переработки
Трансвааль, Трансвааль, страна моя,
Ты вся горишь в огне…
Под деревцем развесистым
Задумчив бур сидел.
Настал, настал тяжелый час
Для родины моей.
Молитеся вы, женщины,
За наших сыновей!
Сынов всех девять у меня,
Троих уж нет в живых,
И за свободу борются
Шесть юных остальных.
И младший сын – тринадцать лет –
Просился на войну,
Но я сказал: «Нет, нет, нет, нет!
Мальчишку не возьму!»
«Отец, не будешь ты краснеть
За мальчика в бою.
С тобой сумею умереть
За родину свою!»
Однажды при сражении
Разбит был наш обоз,
Мальчишка на позиции
Запас гранат принес.
Настал, настал тяжелый час
Для родины моей.
Молитеся вы, женщины,
За наших сыновей!
[...]
Прикорнув у машинных колес,
Позабылся рабочий и спит…
Видит: речка трепещет-бежит
Возле рощи родимых берез.
У околицы кто-то стоит…
Колыхается алый платок,
Будто мака махровый цветок…
А машина стучит и стучит!
И железная лента змеей
К мужику наклонилась, ползет,
И неслышно спускается гнет
Над курчавой его головой.
Видно, крепко заснул паренек
На далекой чужой стороне:
Не дождется его по весне
У околицы алый платок!..
[...]
Если-бъ сердце, какъ солнце, могло
Вспыхнуть светомъ горячимъ и яснымъ,
Чтобы всемъ обойденнымъ, несчастнымъ
Стало вдругъ и тепло, и светло;
Если-бъ міръ, міръ страданья и зла,
Орошенный слезами и кровью,
Я согреть хоть на мигъ яркой искрой могла,-
Я бы сердце мое безъ раздумья сожгла
Этой светлой и чистой любовью!
Год написания: 1903
Я пою, свободная, как птица…
Жизнь без песен станет мне темна,
И грустна душистая весна,
И бледна вечерняя зарница…
Как без песен темный лес проснется,
Как он встретит восходящий день?
Как без песен расцветет сирень
И фиалке ландыш улыбнется?
Целый мир покажется мне тесен,
Если песня в нем замолкнет вдруг…
А тебе — тебе, мой милый друг,
Как скажу мое «люблю» без песен?
[...]
В наш тихий уголок, затерянный в степях,
Газеты принесли печальный ряд вестей:
Что болен Лев Толстой, и приговор врачей
Решил, что жизнь его уже не в их руках…
Как сердце дрогнуло пред близкою бедой!..
Поверить не могла я страшной правде слов:
Что наш могучий дуб уже упасть готов,
Наш одинокий дуб, наш великан — Толстой…
И много так прошло мучительных часов.
Как почту я ждала!.. Со страхом и тоской
Газеты развернув, читаю: «жив Толстой».
Он жив, твержу себе, он снова жив, здоров!
Наш светоч не погас, наш дуб ещё стоит,
Не преклонив главы под гнётом долгих лет,
Он песней новою встречает свой рассвет
И, презирая ложь, о правде говорит!..
[...]
Котик песенку поет
В уголке у печки…
Мой сыночек спать идет,
Догорели свечки
Котик песенку поет,
Ждет сынка кроватка!
Скоро мальчик мой уснет
На кроватке сладко.
Ночка темная уйдет;
Снова утро будет…
Котик песню допоет,
Котик нас разбудит…
Солнце греет уже горячо-горячо,
Миновали туман и ненастье…
То еще не весна и не счастье еще,
То — предчувствие счастья…
Распахнуть бы окно, заглянуть бы вперед —
Вдаль, где небо зарею алеет,
Где подснежник, как робкая греза цветет,
И пушистая верба белеет…
Но душа все чего-то боится и ждет,
И рвануться к рассвету не смеет!..