Стихи Дмитрия Хвостова

Был некто молодец середних лет,
Ни белокур ни сед,
Жениться захотел, но чудною судьбою
Он двух невест имел на выбор пред собою,
Одна была чрезмерно молода,
Другая напротив почти седа,
Одна вдовица,
Другая скромная девица
Когда наедине жених
Случался с ними,
Он был почтителен и тих,
Они меж ласками своими
У жениха из каждого виску
Щипали мастерски всегда по волоску.
Старуха волосы все русые щипала;
А девушка точь в точь с седыми поступала,
И торопились так в удобный час и день,
Что сетовать на них никто не смел за лень,
И ремесло свое дней с сотню продолжая,
Одна перед другой усердье умножая,
Так жали ревностно, что он хоть не старик,
Но принужден надеть парик.
Смекнул жених, что каждая супруга
Желает своего любезна друга
Принудить жить на свой лишь образец;
И, — выбросил с тех пор из мыслей он венец.

1816

По льду Невы, любуясь бегом,
В собольей шубе Клим катит,
Озябла мурава под снегом,
И жизни дух в деревьях спит.
Вязанку дров взваля на плечи,
Простолюдины жарят печи,
Дым стелется поверх домов.
Я сам, окутав ноги, шею,
Для поклонения Борею,
Скачу гулять в Катерингоф.
На сроки ждать весну напрасно:
Лишь солнце вступит в знак Овна,
Мы взапуски кричим согласно:
Порадуйтесь! весна! весна!
Хотя зефиры в самом деле,
Средь Юга, нежася в постеле,
Забыли Севера страну;
Гуляя, грязь глотаем, топчем,
На тротуарах мы хлопочем
Чужую праздновать весну.

1829

Скажу, как Лафонтен, лишь бы скорей начать;
Не худо говорить, а лучше помолчать.
Два ловки селезня однажды согласили
Мать черепаху в путь
И заключили:
Ты не успеешь и мигнуть,
Россию облетаем.
Мы оба, с двух концов, положим палку в рот,
Зубами схватишь ты средину без хлопот;
Тебя по воздуху — уж любо покатаем,
Покрепче! милая! Лишь пустимся в поход,
За палку уцепися
И веселися
Лугами, рощами и широтой морей,
Твердили долго ей:
Без страха
На все смотри
И ничего не говори.
Охоту странствовать имея, черепаха,
По дружбе селезней, летит;
Народ сбегается, кричит:
Вот, на! диковинка — летает, а не птица!
Смотрите пристально, меж уток — не орлица!
Летунья мнимая тут отворила рот,
Промолвя с радости: дивися мне, народ!
Я первая царица
Из рода черепах!
Но сверху разом вниз слетела,
О камень треснулась — и вся расшиблась в прах.
Не скоро и нашли царицы этой тела!

1815

В Кронштате с Музами свиданье
Поэта юного хвалю;
Увидеть Пинд твое желанье
И плавные стихи люблю.

Ты справедливо прославляешь
Сиянье пламенных певцов,
Любимцев Аонид, жрецов,
Напрасно только прицепляешь
За блеск сценической игры
К орлам Невы певца Кубры!..

Питомец грозного Нептуна!
Тебе сопутник сам Борей;
Пусть не трепещешь стрел Перуна,
Поверь — опаснее морей
И бурь Парнасские Сирены;
Всех в мире тяжелее путь
До верха Пинда досягнуть.
Там часто вянет лавр зеленый,
Там рядом с током Иппокрены
Песчаный, дикий Леты брег;
Там гром и дождь, там иней, снег. —
Хотя у нас в теплицах розы
Цветут в крещенские морозы;
Но шепот зависти и месть
Поносят вместе дар и честь.
Большие, право, нам проказы:
Вопль, брань, и толки, и рассказы,
И клеветы дух часто злой —
Тебя погонят с гор долой.
Коль кто, не убоясь стремнины,
И побредет — и то скользя —
Столкнут утеса с половины,
А бросить якоря нельзя!..

Цветущих лет весну сретая,
Изящным дух и мысль питая,
На стебле розу ты видал, —
По ней, быть может, и страдал?.
В лице иль Дафны, иль Филлиды
Нес жертвы на олтарь Киприды!..
Что ж там узрел? — одну напасть! —
Иль гордую нередко власть.
Стыдливость, ревность и желанье
Твой измеряли каждый шаг:
Капризы часто на свиданьи
Блеск отравляют мнимых благ.

Красавиц прихотливей Музы:
Беда, коль ступишь невпопад!
У них все чинно, стройно в лад;
На все закон, порядок, узы!
Число, местоименье, род —
Какое множество хлопот!
А к ним прицепятся глаголы
И за фантазию расколы;
От Муз и Шиллер и Бейрон —
И даже в старину Марон —
Слыхали часто пересуды.
У девяти Парнасских дев
На прилагательные гнев,
Кричат… (на все свои причуды)…
_Алмазный

Внимая моря бурный рев,
Послушен будь всегда досугу;
Пиши стихами только к другу_,
Забыв напрасный Музы гнев;
Неробким духом и рукою
Старинной, новою стопою
Стихи под молнией пиши;
Коль вытекают из души,
Они, конечно, хороши.

Поэзия — восторг высокой
И дух премудрости глубокой,
Пространней видимых морей;
Она всех боле Океянов;
Нет только пристани у ней;
Довольно летом Ураганов.
Подводных камней и мелей,
Водоворотов и бурунов,
И тьмы лжекритиков-Перунов;
Она — сказать ли наконец? —
_Язык чувствительных сердец_!

13 октября 1823

Алкивиады все красиво пишут много,
Но к исполнению не приступают строго.
В Афинах издан был указ,
О чем? не знаю.
Не знаю то ж, какой писал приказ;
Но только утверждаю,
Что это был закон
Для Спарты польз не сручен он.
Посол Лакедомонской
Отправил вмиг гонца
К Ликургу самому, чтоб до его лица
Скакал всей прытью конской.
Ликургов был ответ: пиши, указ какой —
Короткой иль большой?
Коль в лист, иль в два, иль в пять, пускай
и чист и ясен,
Указ тот не опасен,
А ежель в трех строках, —
По справедливости в тебе рождает страх.

1812