Читать стихи Алексея Васильевича Кольцова о смысле жизни
В селе, при первой встрече нашей,
Для вас и для супруги вашей
Я, помню, обещал прислать
Торквата милое творенье,
Певца любви и вдохновенья;
И слова данного сдержать
Не мог донынь, затем что прежде
Обманут был в своей надежде.
Но обещанью изменить
За стыд, за низость я считаю —
И вот, успел лишь получить
Две книги, вам их посылаю.
Мне лестно вам угодным быть.
Так — незначительный мечтатель —
Я вашим мненьем дорожу,
И восхищусь, коль заслужу
Вниманье ваше… Обожатель
Всего прекрасного…
1829
[...]
Не время ль нам оставить
Про небеса мечтать,
Земную жизнь бесславить,
Что есть — иль нет желать?
Легко, конечно строить
Воздушные миры,
И уверять, и спорить:
Как в них-то важны мы!
Но от души ль порою
В нас чувство говорит,
Что жизнию земною
Нет нужды дорожить?.
Всему конец-могила;
За далью — мрак густой;
Ни вести, ни отзыва
На вопль наш роковой!
А тут дары земные,
Дыхание цветов,
Дни, ночи золотые,
Разгульный шум лесов;
И сердца жизнь живая,
И чувства огнь святой,
И дева молодая
Блистает красотой!
18 декабря 1841
[...]
На селе своем жил молодец,
Ничего не знал, не ведывал,
Со друзьями гулял, бражничал,
По всему селу роскошничал.
В день воскресный, с утра до ночи,
В хороводе песни игрывал;
Вместе с девицей-красавицей
Пляски новые выдумывал.
Полюбил я эту девушку:
Что душою — больше разумом,
Больше поступью павлиною,
Да что речью соловьиною…
Как, бывало, летом с улицы
Мы пойдем с ней рука об руку
До двора ее богатого,
До крыльца ее высокого.
Да как гляну, против зорюшки,
На ее глаза — бровь черную,
На ее лицо — грудь белую,
Всю монистами покрытую,-
Альни пот с лица посыпится,
Альни в грудь душа застукает,
Месяц в облака закроется,
Звезды мелкие попрячутся…
Так, за полночь с нею сидючи,
По душе мы речь затеяли:
Поцелуями помолвились,
Друг за другом быть условились.
На погибель мою староста
За сынка вперед посватался;
И его казна несметная
Повернула все по-своему.
Тошно, грустно было насердце,
Как из церкви мою милую
При народе взял он за руку,
С похвальбою поклонился мне.
Тошно, грустно было насердце,
Как он с нею вдоль по улице
Что есть духу поскакал — злодей!-
К своему двору широкому.
Я стоял, глядел, задумался;
Снявши шапку, хватил об землю.
И пошел себе загуменьем —
Под его окошки красные.
Там огни горят; там девушки
Поют песни, там товарищи
Пьют, играют, забавляются,
С молодыми все целуются.
Вот приходит полночь мертвая,
Разошлися гости пьяные,
Добры молодцы разъехались,
И ворота затворилися…
В эту пору для приятеля
Заварил я брагу хмельную,
Заиграл я свадьбу новую,
Что беседу небывалую;
Альни дым пошел под облаки,
Альни пламя закрутилося,
По соседям — через улицу —
На мою избушку бросилось.
Где стоял его богатый дом,
Где была избушка бедная,-
Утром все с землей сровнялося,
Только уголья чернелися…
С той поры я с горем-нуждою
По чужим углам скитаюся,
За дневной кусок работаю,
Кровным потом умываюся…
14 мая 1838, Москва
[...]
Давно, за суетой бессрочной,
К тебе я, милый, не писал
И в тихий край земли полночной
Докучных строк не посылал;
Давно на лире я для друга
В часы свободы и досуга
Сердечных чувств не изливал.
Теперь, освободясь душою
От беспрерывных бурь мирских
И от забот и дел моих,
Хочу порадовать игрою
Тебя, о милый друг! И ты,
Взамену хладной пустоты,
С улыбкой, дружеству пристойной,
Глас лиры тихой и нестройной
Прочтешь и скажешь про себя:
«Его трудов — виновник я!»
Так точно, друг, мечты младые,
И незавидливый фиал,
И чувств волненье ты впервые
Во мне, как ангел, разгадал,
Ты, помнишь, раз сказал: «Рассей
С души туман непросвященья
И на крылах воображенья
Лети к Парнасу поскорей!»
Совету милого послушный,
Я дух изящностью питал;
Потом, с подругою воздушной
Нашедши лиру, петь начал;
Потом в час лени молчаливой
Я рано полюбил покой,
Приют избушки некрасивой
И разноцветный садик мой,
Где я свободой упиваюсь
Иль славой гибельной горю,
Где долго в думы погружаюсь
И, друг, тебя благодарю
За те нельстивые советы,
Какими хвалятся поэты.
5 декабря 1829
Дитя беспечный и свободный,
С улыбкой кроткой, благородной,
С живой и пламенной душой,
Пленялся жизнею земной
И, доли приторной людской
В мечтах завидовать дерзая,
Добро и зло благословляя,
Я в мире всё благословлял!
Но я младенец был, не знал
Измен непостоянных счастья
И смутных перемен ненастья.
Умолкли грешные порывы
И буйство грешное страстей,
Как молкнет ручеёк игривый
В оковах льдяных хрусталей.
17 апреля 1830
[...]
Как ты можешь
Кликнуть солнцу:
«Слушай, солнце!
Стань, ни с места!
Чтоб ты в небе
Не ходило,
Чтоб на землю
Не светило!»
Стань на берег,
Глянь на море:
Что ты можешь
Сделать морю,
Чтоб вода в нем
Охладела,
Чтобы камнем
Затвердела?
Какой силой
Богатырской
Шар вселенной
Остановишь,
Чтоб не шел он,
Не кружился?
Как же быть мне
В этом мире —
При движеньи —
Без желанья?
Что мне делать
С буйной волей,
С грешной мыслью,
С пылкой страстью?
В эту глыбу
Земляную
Сила неба
Жизнь вложила
И живет в ней,
Как царица!
С колыбели —
До могилы
Дух с землею
Ведут брани:
Земь не хочет
Быть рабою —
И нет мочи
Скинуть бремя;
Духу ж неба
Невозможно
С этой глыбой
Породниться…
Много ль время
Пролетело?
Много ль время
Есть впереди?
Когда будет
Конец брани?
За кем поле?
Бог их знает!
В этой сказке
Цель сокрыта;
В моем толке
Смысла нету,
Чтоб провидеть
Дела божьи…
За могилой
Речь безмолвна;
Вечной тьмою
Даль одета…
Буду ль жить я
В бездне моря?
Буду ль жить я
В дальнем небе?
Буду ль помнить,
Где был прежде?
Что я думал
Человеком?.
Иль за гробом
Все забуду,
Смысл и память
Потеряю?.
Что ж со мною
Тогда будет,
Творец мира,
Царь природы?.
20 сентября 1837
[...]
Взгруснуть как-то мне в степи однообразной.
Я слёг
Под стог,
И, дремля в скуке праздной,
Уснул; уснул — и вижу сон:
На берегу морском, под дремлющей сосною,
С унылою душою,
Сижу один; передо мною
Со всех сторон
Безбрежность вод и небо голубое —
Всё в сладостном ночном покое,
На всё навеян лёгкий сон.
Казалось, море — небеса другие,
Казались морем небеса:
И там и здесь — одни светила золотые,
Одна лазурь, одна краса
В объятьях дружбы дремлет.
Но кто вдали, нарушив тишину
Уснувшую волну
Подъемлет и колеблет?
Прелесная нагая
Богиня синих вод —
Наяда молодая;
Она плывёт,
Она манит, она манит
К себе на грудь мои объятия и очи…
Как сладострастный гений ночи,
Она с девичьей красотой,
Являлась вся сверх волн нагой
И обнималася с волной!..
Я с берегов, я к ней… И — чудо! — достигаю.
Плыву ль, стою ль, не потопаю.
Я с ней! — её я обнимаю,
С боязнью детскою ловлю
Её приветливые взгляды;
Сжимаю стан Наяды,
Целую и шепчу: «Люблю!»
Она так ласково ко мне главу склонила;
Она сама меня так тихо обнажила,
И рубище моё пошло ко дну морей…
Я чувствовал, в душе моей
Рождалась новая, невидимая сила,
И счастлив был я у её грудей…
То, от меня притворно вырываясь,
Она, как дым сгибаясь, разгибаясь,
Со мной тихонько в даль плыла;
То, тихо отклонив она меня руками,
Невидима была;
То долго под водами
Напевом чудным песнь поёт
То, охватив меня рукою,
Шалит ленивою водою
И страстный поцелуй даёт;
То вдруг, одетые в покров туманной мглы
Идём мы в воздухе до дремлющей скалы,
С вершины — вновь в морскую глубину!
По ней кружимся, в ней играем,
Друг друга, нежась, прижимаем
И предаёмся будто сну…
Но вспыхнула во мне вся кровь,
Пожаром разлилась любовь;
С воспламенённою душою —
Я всю её объемлю, всю обвил…
Но миг — и я от ужаса остыл:
Наяда, как мечта, мгновенно исчезает;
Коварное мне море изменяет —
Я тяжелею, я тону
И страсть безумную кляну;
Я силюсь всплыть, но надо мною
Со всех сторон валы встают стеною;
Разлился мрак, и с мрачною душою
Я поглощён бездонной глубиной…
Проснулся: пот холодный
Обдал меня…
«Поэзия! — подумал я,-
Твой жрец — душа святая,
И чистая, и неземная!»
1831
[...]
Напрасно я молю святое провиденье
Отвесть удар карающей судьбы,
Укрыть меня от бурь мятежной жизни
И облегчить тяжелый жребий мой;
Иль, слабому, ничтожному творенью,
Дать силу мне, терпенье, веру,
Чтоб мог я равнодушно пережить
Земных страстей безумное волненье.
Пощады нет! Душевную молитву
Разносит ветр во тьме пустынной,
И вопли смертного страданья
Без отзыва вдали глубокой тонут.
Ужель во цвете лет, под тяжестью лишений,
Я должен пасть, не насладившись днем
Прекрасной жизни, досыта не упившись
Очаровательным духанием весны?
6 марта 1840
[...]
Налаждайтесь, юноши,
Упивайтесь жизнию,
Отпируйте в радости
Праздник вашей юности.
Много ль раз роскошная
В год весна является?
Много ль раз долинушку
Убирает зелью?
Не одно ль мгновение
Как весне — и юности?
Счастлив, кто с подругою
Вдоволь погостил у ней.
Счастлив, кто и лишний час
Провёл в полной радости.
Поспешайте ж, юноши,
Наслаждаться жизнию.
Отпируйте в радости
Праздник вашей юности.
Редко светит на небе
Солнушко без облаков,
Реже после юности
Дни бывают веселы,
Скучно жизнью старческой,
Скучно, други, в мире жить,
Грустно и средь пиршества
О могиле взгадывать
И с седою мудростью
К ней, морощась, двигаться.
1 августа 1830
Павел девушку любил,
Ей подарков надарил:
Два аршина касандрики,
Да платок, да черевики,
Да китаечки конец,
Да золоченый венец;
Она стала щеголиха,
Как богатая купчиха.
Плясать в улицу пойдет
Распотешит весь народ;
Песни ль на голос заводит —
Словно зельями обводит.
Одаль молодцы стоят,
Меж собою говорят:
«Все мы ходим за тобою:
Чьей-то будешь ты женою?»
Говорите. Сам-третей,
Запряг Павел лошадей,
Везть товары подрядился,
Кой-где зиму волочился.
И, разгорившись казной,
К весне едет он домой;
В гости родных созывает,
Свахой тетку наряжает…
Большой выкуп дал отцу;
Клад достался молодцу.
Свадьбу весело играли:
Две недели пировали.
1836
[...]
Суму, кусок последний хлеба
Отнял у ближнего — и прав!
Не он! — Но только тот блажен,
Но тот счастлив и тот почетен,
Кого природа одарила
Душой, и чувством, и умом,
Кого фортуна наградила
Любовью — истинным добром.
Всегда пред богом он с слезою
Молитвы чистые творит,
Доволен жизнию земною,
Закон небес боготворит,
Открытой грудию стоит
Пред казнью, злобою людскою,
И за царя, за отчий кров
Собою жертвовать готов.
Он, и не многое имея,
Всегда делиться рад душой;
На помощь бедных, не жалея,
Всё щедрой раздаёт рукой!
20 августа 1830
Старобельск.
Видкиль запорозци,
Видкиль се ийдут?
Чи от туркив, ляхив?
Чи из Питенбурха?
Иль чи за Кубанью
Рубались дня со три,
Со чиркесом у горах?
Здоров, пане, хлопцы,
Здоров пробували;
А де ж вы казакив
Ще инших девали,
Як ихали з дому
Буловас багацко:
А теперь щось трошки.
Один з запорозцив
Одтак промовляе:
«Ой, знайте ль вы, братци,
Де Кубань мутная
Геть к морю несётся;
Де лесы и горы,
Де дики черкисы
Свои сакли мают;
Там то ни козаки:
Там то вси удалы,
Порубани, мёртвы,
Навеки застались…
1829, 25 декабря
В золотое время
Хмелем кудри вьются;
С горести-печали
Русые секутся.
Ах, секутся кудри!
Любит их забота;
Полюбит забота —
Не чешет и гребень.
Не родись в сорочке,
Не родись таланлив,-
Родись терпеливым
И на все готовым.
Век прожить — не поле
Пройти за сохою;
Кручину, что тучу,
Не уносит ветром.
Зла беда — не буря —
Горами качает,
Ходит невидимкой,
Губит без разбору.
От ее напасти
Не уйти на лыжах;
В чистом поле найдет,
В темном лесе сыщет.
Чуешь только сердцем:
Придет, сядет рядом,
Об руку с тобою
Пойдет и поедет…
И щемит и ноет,
Болит ретивое —
Все — из рук вон плохо,
Нет ни в чем удачи.
То — скосило градом,
То — сняло пожаром…
Чист кругом и легок;
Никому не нужен…
К старикам на сходку
Выйти приневолят,-
Старые лаптишки
Без онуч обуешь;
Кафтанишка рваный
На плечи натянешь;
Бороду вскосматишь,
Шапку нахлобучишь…
Тихомолком станешь
За чужие плечи…
Пусть не видят люди
Прожитого счастья.
1837
[...]
Как женился я, раскаялся;
Да уж поздно, делать нечего:
Обвенчавшись — не разженишься;
Наказал господь, так мучайся.
Хоть бы взял ее я силою,
Иль обманут был злой хитростью;
А то волей своей доброю,
Где задумал, там сосватался.
Было кроме много девушек,
И хороших и таланливых;
Да ни с чем взять — видишь, совестно
От своей родни, товарищей.
Вот и выбрал по их разуму,
По обычаю — как водится:
И с роднею, и с породою,
Именитую — почетную.
И живем с ней — только ссоримся
Да роднею похваляемся;
Да проживши все добро свое,
В долги стали неоплатные…
«Теперь придет время тесное:
Что нам делать, жена, надобно?» —
«Как, скажите, люди добрые,
Научу я мужа глупого?»
«Ах, жена моя, боярыня!
Когда умной ты родилася,
Так зачем же мою голову
Ты сгубила, змея лютая?
Придет время, время грозное,
Кто поможет? куда денемся?» —
«Сам прожился мой безумный муж,
Да у бабы ума требует».
28 августа 1840
[...]
Как здоров да молод,
Без веселья — весел;
Без призыва — счастье
Идет отовсюду.
В непогоду ветер —
Шапка на макушке;
Проходи, поп, барин, —
Волоска не тронем!
Только дум, заботы
У царя-головки:
Погулять по свету,
Пожить нараспашке;
Свою удаль-силку
Попытать на людях, —
Чтоб не стыдно вспомнить
Молодое время!..
15 мая 1841
[...]
Зачем ты, дева, не желаешь
Со мною быть наедине?
Скажи, скажи: зачем при мне
Ты так робеешь, так скучаешь?
Ужель со мной опасно быть?
Ужель тебе кажусь я страшен?
О, верь мне, верь: я не опасен!
Я весь перед тобой открыт,
И в сердце лишь любовь горит.
Ты помнишь, друг мой, с юных лет
С тобою мы росли, резвились,
И что на мысли не придет,
Мы всем доверчиво делились.
А нынь, не знаю почему,
Меня ты, дева, презираешь,
И средь людей, и одному
Невинных чувств не доверяешь.
Оставь, красавица, свой стыд,
Не будь ко мне ты равнодушна;
Будь так, как прежде, простодушна,
Как прежде, будем братски жить.
25 октября 1829
Что ты ходишь с нуждой
По чужим по людям;
Веруй силам души
Да могучим плечам.
Нf заботы ж свои
Чуть заря поднимись,
И один во весь день
Что есть мочи трудись.
Неудача, беда? —
С грустью дома сиди;
А с зарею опять
К новым нуждам иди.
И так бейся, пока
Случай счастья найдет
И на славу твою
Жить с тобою начнет.
Та же сила тогда
Другой голос возьмет:
И чудно и смешно,
Всех к тебе прикует.
И те ж люди — враги,
Что чуждались тебя,
Бог уж ведает как,
Назовутся в друзья.
Ты не сердись на них;
Но спокойно, в тиши,
Жизнь горою пируй
По желаньям души.
1838
[...]
Есть люди: меж людей они
Стоят на ступенях высоких,
Кругом их блеск, и слава
Далеко свой бросают свет;
Они ж с ходулей недоступных
С безумной глупостью глядят,
В страстях, пороках утопают,
И глупо так проводят век.
И люди мимо их смиренно
С лицом боязненным проходят,
Взглянуть на них боятся,
Колена гнут, целуют платья;
А в глубине души своей безмолвно
Плюют и презирают их.
Другие люди есть: они от бога
Поставлены на тех же ступенях;
И так же блеск, величье, слава
Кругом их свет бросают свой.
Но люди те — всю жизнь свою
Делам народа посвятили
И искренно, для пользы государства,
И день и ночь работают свой век…
Кругом же их с почтеньем люди
Колена гнут, снимают шапки,
Молитвы чистые творят…
О, много раз — несчастных, бедных
Вас окружала пестрая толпа.
Когда вы всем, по силе-мочи,
С любовью помогали им,
Тогда, с благоговеньем тайным,
Любил глядеть я молча,
Как чудно благодатным светом
Сияло ваше светлое лицо.
14 марта 1840
[...]
Увижу ль, увижу ль
Красавицу я, —
Заноет, забьется
Сердечко в груди.
Посмею, могу ли
В сей жизни хоть раз
Я милую эту
Своею назвать?
На груди лилейной
В объятьях любви,
Забывшись, навек бы
Счастливец уснул.
Скажите: пред нею
Что можно сравнять?
Прелестные очи,
Как звезды, горят.
По щечкам разлился
Румянец зари;
А кудри?. а брови?.
Сравненья им нет!
Как майское утро
Улыбка ее;
Как живо, как стройно
Созвучье речей.
Ах, если бы, к счастью,
Я был чародей:
Неволей иль волей
Была бы моей.
январь — апрель 1829
[...]
По-над Доном сад цветёт,
Во саду дорожка;
На неё б я всё глядел,
Сидя, из окошка…
Там с кувшином за водой
Маша проходила,
Томный взор потупив свой,
Со мной говорила.
«Маша, Маша! — молвил я. —
Будь моей сестрою!
Я люблю… любим ли я,
Милая, тобою?»
Не забыть мне никогда,
Как она глядела!
Как с улыбкою любви
Весело краснела!
Не забыть мне, как она
Сладко отвечала,
Из кувшина, в забытьи,
Воду проливала…
Сплю и вижу всё её
Платье голубое,
Страстный взгляд, косы кольцо,
Лентой перевитое.
Сладкий миг мой возвратись!
С Доном я прощаюсь…
Ах, нигде уж, никогда
С ней не повстречаюсь!..
1829
[...]
Умом легко нам свет обнять;
В нем мыслью вольной мы летаем:
Что не дано нам понимать —
Мы все как будто понимаем.
И резко судим обо всем,
С веков покрова не снимая;
Дошло — что людям нипочем
Сказать: вот тайна мировая.
Как свет стоит, до этих пор
Всего мы много пережили:
Страстей мы видели напор;
За царством царство схоронили.
Живя, проникли глубоко
В тайник природы чудотворной;
Одни познанья взяли мы легко,
Другие — силою упорной…
Но все ж успех наш невелик.
Что до преданий? — мы не знаем.
Вперед что будет — кто проник?
Что мы теперь? — не разгадаем.
Один лишь опыт говорит,
Что прежде нас здесь люди жили —
И мы живем — и будут жить.
Вот каковы все наши были!..
18 октября 1841
[...]
Что груди тяжельше?
Что сердцу больней?
Что конь мой удалый
Споткнулся не раз?
Иль заяц-трусливый
Мой путь перебег?
Уж видны мне кровли
Родных и друзей
И храма святого
Сияющий крест.
О чем же ты грустном
Пророчишь, душа?.
Уж обнял с восторгом
Счастливец семью.
Но где ж, о родные,
Бесценный мой друг?
Он отбыл надолго
В низовы края…
Недаром же конь мой
Споткнулся не раз,
Недаром же сердце
Вещало печаль!..
Когда ж возвратишься
В родную страну?
Дождусь ли в уныньи
Тебя, друг, назад?
2 августа 1829
_Русская песня
Жарко в небе солнце летнее,
Да не греет меня, молодца!
Сердце замерло от холода,
От измены моей суженой.
Пала грусть-тоска тяжелая
На кручинную головушку;
Мучит душу мука смертная,
Вон из тела душа просится.
Я пошел к людям за помочью,—
Люди с смехом отвернулися;
На могилу к отцу, матери,—
Не встают они на голос мой.
Замутился свет в глазах моих,
Я упал в траву без памяти…
В ночь глухую буря страшная
На могиле подняла меня…
В ночь, под бурей, я коня седлал;
Без дороги в путь отправился —
Горе мыкать, жизнью тешиться,
С злою долей переведаться…
20 января 1838, Москва
[...]
Зачем так скоро скрылась ты,
Казачья юность удалая?
О жизнь залетная, драгая,
Где ты теперь, где ты?
Бывало, смелая рука
Сверкнуть булатом не робела,
И в буйной груди казака
Отвага бурная горела
Неугасаемым огнем.
Без страха, робости, — с мечом
Я в огнь и полымя бросался,
С отрядом целым я встречался,
Нещадно всех рубил, колол,
Для всех с собою смерть я вел.
Бывало, чуждые дружины
Едва лицо мое зазрят, —
Уже валятся ряд на ряд
На лоно стонущей долины.
Теперь уж нет могучих сил!
Осьмой десяток мне пробил.
В мой угол старость заглянула
И старость принесла с собой.
Теперь теперь трепещущей рукой
Я смерть лениво отгоняю
И умереть скорей желаю.
Как после сечи, после драки,
Бывало, ждал донец венца,
Так нынь в курене бурлака
Он ждет последнего конца.
Ах! лучше б с именем героя
В дыму, в огне, средь пуль и боя
Врагу насунуться на меч
И на долине чести лечь,
Чем здесь в безвестности постылой
Томиться над своей могилой.
4 мая 1829
Овечки родные,
Овечки мои,
Радушен мне с вами
Пастушеский быт;
Хоть, правда, я беден,
Хоть стадо моё
Не может сравняться
С стадами других,
Зато я счастливей
Богатых селян,
Зато я спокойней
Всех наших селян.
Что мне в них за нужда,
В городах я не жил
Да знатности их
Слугою не был.
И вкуса не знаю
В пище дорогой,
Хлеб чёрный мне слаще
Приправ дорогих;
Чужого вина;
С прихотью затеи
Невкусны живут,
А сыр и молоко —
Пастушья еда.
Весь день по долинам
Овечек пасу,
Близ тока под тенью
От зноя лежу.
Негожею ночью
Как в вёдро я сплю.
Мой пёс отгоняет
Несытых зверей.
Хоть сроду не делал
Вреда никому,
Хоть совесть с упрёком
Не скажет: ты зол, —
Но бывает в жизни
Нерадостный час,
Сижу я задумчив
И весь как не свой!
Без горя — есть горе,
Без грусти — печаль.
Пастух в низкой доле
Есть тож человек.
Я чувствовать умею,
И жизнь мне мила.
В городах же, может,
Богатым легко
Раздумье деньгами
Из мыслей прогнать;
У меня же есть слёзы,
Со мною свирель.
Поплачу ль! Где горе?
Спою ль что? Где грусть?
Вновь весел — смеюся,
Вновь радости рад.
Долины прохладней,
Трава зеленей,
И стадо то лучше,
И сердцу вольней,
И будто светлее
Самый божий мир!
Овечки родные,
Овечки мои,
Вы мне так любезны,
Как детки к отцу;
Я с вами счастливей
Богатых селян.
1829
Не может быть, чтобы мои идеи
Влиянья не имели на природу.
Волнение страстей, волнение ума,
Волненье чувств в народе —
Все той же проявленье мысли.
Небесный свет перерождает воздух,
Организует и живит элементы
И движет всем — по произволу духа.
1840
Прожитый год тебя я встретил шумно,
В кругу знакомых и друзей;
Широко вольно и безумно,
При звуках бешенных речей.
Тогда, забывшись на мгновение,
Вперед всяк дерзостно глядел,
Своих страстей невольное стремленье
Истолковать пророчески хотел.
В ком сила есть на радость на страданье,
В том дух огнем восторженным горит,
Тот о своем загадочном призваньи
Свободно, смело говорит
Так, до зари беседа наша
Была торжественно шумна!
Веселья круговая чаша
Всю ночь неисчерпаема была!
Но год прошел: одним звездою ясной,
Другим он молонью мелькнул;
Меня ж год, встреченный прекрасно, —
Как друг, как демон обманул!
Он за таинственным покровом
Мученья горькие скрывал;
И в этом свете бестолковом
Меня вполне рок грозный испытал.
Тяжелый год, тебя уж нет, а я еще живу,
И новый тихо, без друзей один встречаю,
Один в его заманчивую тьму
Свои я взоры потопляю…
Что в ней таится для меня?
Ужели новые страданья?
Ужель безвременно из мира выйду я,
Не совершив и задушевного желанья?
1 января 1842, полночь
[...]
Развеселись, забудь что было!
Чего уж нет — не будет вновь!
Все ль нам на свете изменило?
И все ль взяла с собой любовь?
Еще отрад у жизни много,
У ней мы снова погостим:
С одним развел нас опыт строгий,
Поладим, может быть другим!
И что мы в жизни потеряли,
У жизни снова мы найдем!
Что нам мгновенные печали?
Мы ль их с тобою не снесем?
Что грусть земли, ужель за гробом
Ни жизни, ни награды нет?
Ужели там, за синим сводом,
Ничтожество и тьма живет?
Ax, нет! кто мучится душою,
Кто в мире заживо умрет,
Тот там, за дальней синевою,
Награды верные найдет!
Не верь истления кумиру,
Не верь себе, не верь людям,
Не верь пророчащему миру,
Но веруй, веруй небесам!
И пусть меня людская злоба
Всего отрадного лишит,
Пусть с колыбели и до гроба
Лишь злом и мучит и страшит, —
Пред ней душою не унижусь,
В мечтах не разуверюсь я;
Могильной тенью в прах низринусь
Но скорби не отдам себя!..
(11 июля 1830, полночь)