Стихи Владислава Крапивина

В детстве будила нас странная мечта
Ветер незнакомый к нам в гости прилетал
Ветер растревоженный, влажный как муссон
Вдаль за горизонты звал бродяга Стивенсон
Быстро пролетали дни за днями,
Мы свою мечту несли везде
Шли мы через жизнь, скрипя зубами
К незнакомой утренней звезде

А до звезды той дорога далека
Птицы разбивались о решетки маяка
Птицы, летевшие на далекий свет
Вдруг узнавали, что дороги нет
И тогда среди ночей бессонных
В криках чаек, гибнущих во тьме
Начиналась песенка муссона
О далекой солнечной стране

И когда казалось нам, что нет пути
Начинал вдруг дальний огонек светить
Зажигались в дальнем море маяки
И бросали звезды отблеск на пески
И когда дышыть нам было нечем
Напевал веселый ветер вновь:
В мире есть три самых лучших вещи —
Это море, дружба и любовь

Вновь тревожный сигнал
Бьет, как выстрел, по нервам,
В клочья рвут тишину на плацу трубачи,
И над дымным закатом
Планета Венера
Парашютной ракетой повисает в ночи.

Рыжий конь у меня,
Даже в сумерках рыжий,
Опаленный боями недавнего дня;
Как ударит копытом —
Искры гроздьями брызжут,
И в суровую сказку он уносит меня…

Эта сказка пришла
Вслед за пыльными маршами —
Колыбельная песня в ритме конных атак.
Детям сказка нужна,
Чтобы стали бесстрашными,
Взрослым тоже нужна — просто так,
просто так…

И как знамя, летят
Крылья алого солнца,
Кони в яростном беге рвут орбиты планет.
И по звездным степям
Мчится звездная конница…
Почему же меня с вами нет,
с вами нет…

Тихие города…
Близкое — близкое небо…
тихо дрожат провода —
Это ветер ходит по кругу,
Вот они и дрожат…
Тихие города…
Я не хочу уезжать!
Я не хочу уезжать навсегда,
Никуда
не хочу
уезжать
от друга.

Капает влага с листа…
Капают звонкие капли,
Шариками вода: вода —
Это дождик прошел под вечер —
Вот они и звенят
В сумерках августа…
Солнце толкает меня!
Станет сном улетевшим беда.
И тогда
я тебе
побегу
навстречу…

Я не могу уснуть.
В тонких бумажных крыльях
Трепет живет всегда…
Теплый ветер ударил туго —
Вот они и спешат
В синюю вышину.
Я не хочу уезжать!
Не хочу уезжать навсегда.
Никуда
не хочу
уезжать
от друга.

…Вот и все.
Ну-ка встань,
потому что пора.
День дороги взошел,
И полощутся флаги отхода,
Посмотри —
поднимается ветер с утра.
Нам пора…
Посмотри, как на рейде дымят
пароходы.

В очертаньях машин,
Тонких крыльях, отогнутых строго,
И в больших кораблях
с паутиною
черных
снастей,
Как в покое твоем —
ожидание тревожной дороги.
А в дорогах твоих —
чуткий запах больших скоростей.

Были дни — мы не раз
Уходили сквозь штормы в походы,
И огни сквозь туманы
Зажигали в холодных морях.
Так пускай
в этот раз
Провожает нас солнечный свет,
Как награда за то,
что не ждали у моря погоды…

Когда тебя замучил враг,
И с треском лопнуло терпенье,
Ты сделай самый главный шаг,
Ты сделай самый главный шаг, —
Ты вспомни раковины пение…

Поднимем якорь поутру,
На корабле у нас порядок.
По солнцу выверен маршрут,
По солнцу выверен маршрут,
И в трюмах сложены заряды.

Теперь для страха места нет
И больше прятаться не надо.
С тобой клинок и пистолет,
С тобой клинок и пистолет,
И за тобой твоя команда.

Натянут туго такелаж —
Звенят, звенят стальные штаги,
И лихо точит экипаж,
И лихо точит экипаж
Свои испытанные шпаги.

Теперь пускай враги дрожат:
Пошел на гафель флаг крылатый —
Совсем не знамя грабежа,
Совсем не знамя грабежа
«Веселый Роджер» — флаг расплаты.

Улетали летчики искать врага
Затянуло к вечеру туманом берега
Кто-то не вернулся кого-то не нашли
Не поставишь на море ни крестов ни плит

Желтая пустыня, глухие пески,
Тихий ветер к вечеру плачет от тоски
Ночью в темном небе звездный перезвон
Тихо звезды катятся на песчаный склон

Если плакать хочется, уснуть не легко
Мальчик в одиночестве бродит средь песков
Может сказка сбудется, может сводка врет
Может снова спустится взрослый самолет

И пойдут как прежде рука к руке
Летчик и мальчишка к голубой реке
И одно тровожит их к звездам путь далек
Не сломал бы ветер там тонкий стебелек

А из синей чащи где тени сплелись
Смотрит одичавший рыжий старый лис.

Много теперь разных песенок о бригантинах,
О парусах невесомых и приторно-алых.
Те, кто поют их, за плечи обнявшись картинно,
Знают ли сами про жесткость пенькового фала?

Знают ли, как коченеют застывшие пальцы,
Намертво сжавшие мокрый конец гика-шкота?
Что ж вы опять оставляете берег, скитальцы,
Самые младшие внуки крылатого флота?

Ветер и волны считать ваши годы не станут.
Скомканы вновь лавировкою курсы и галсы.
Яростно бьется над тонким плечом капитана
Солнцем сожженный и ветром исхлестанный галстук.

Вновь злые камни царапают тонкое днище,
Вновь улетают снесенные ветром бизани.
Встречные брызги картечью рассыпчатой свищут,
И у ребят на щеках оседают слезами.

Только в слезах этих нету ни горя, ни жалоб.
Смотрят вперед рулевые прицельно и строго.
Пасмурный день распоров, как ударом кинжала,
Солнечный ветер для нас расстилает дорогу.

Стаксель и грот наливаются ветром упруго.
Кто же сказал, что открытий в наш век больше нет?
Мы открываем в дороге себя и друг друга!
Это, пожалуй, важней неоткрытых планет…

Тяжелый толчок и вспышка у глаз
И алая капля со лба…
Он вдруг споткнулся и медленно лег
Средь огненной темноты.
Вперед укатился и на бок упал
Красивый его барабан.
Его потом, средь весенних трав
Ни разу не видел ты?

А может, мальчишка не был убит,
А просто на миг прилег?
А дальше поднялся, догнал друзей
И снова пошел туда,
Где в низкой ночи средь звезд рябых
Горела, как уголек,
Над черными травами впереди
Его большая звезда…

Пока еще в мире живы враги —
Атакам не кончен счет.
Друзья удивляются :»Ты не погиб?»
Сказал он :»Ну вот еще!»
А все-таки в травах или в хлебах,
В клевере или во ржи
Лежит у заросшей межи барабан,
Тебя дожидаясь, лежит…

Где-то есть на свете Африка,
Желтые пески и солнышко,
Желтые цветы качаются
В зарослях густой травы.
В этой очень желтой Африке
Ходят и качают гривами
Вовсе даже не сердитые
Желтые большие львы.

Им узнать, наверно, хочется,
Что за синим морем водится,
И какие там встречаются
В дальних странах чудеса.
Узенькими перешейками,
Горными крутыми тропами —
Очень разными дорогами
Львы приходят к нам в леса.

Вместе с малышами львятами
Ходят львы и удивляются
Каждому цветку и бабочке
И прозрачной стрекозе
И глядит на них, как родственник,
Из густой травы под елками
Маленький цветок улыбчивый
Под названьем Львиный Зев

У горниста Алешки Снежкова
Отобрали трубу золотую.

Говорили, что сам виноват он:
По утрам потихоньку, без спросу
Поднимался Алешка с кровати,
Шел на берег по утренним росам.

Разносился сигнал его странный
Над чащебою спутанных веток,
Над косматым озерным туманом,
Под оранжевым флагом рассвета.

Спит горнист. А что ему снится?

Может, снится, как эхо сигнала
В теплый воздух толкнулось упруго
И за черным лесным перевалом
Разбудило далекие трубы.

Захрапели встревоженно кони,
Разогнулись дугой эскадроны,
И склонились тяжелые копья,
И взметнулись над строем знамена.

В синем небе рассветная краска,
Облаков золотистые гряды.
Словно в сказке, но вовсе не в сказке
Вылетают на поле отряды.

Мчится всадников черная россыпь
Сквозь кустарник, туманом одетый,
По холодным пердутренним росам
Под оранжевым флагом рассвета.

Над городом ливневых туч разворот,
На улицах стало темно
И ветер у парковых старых ворот
Рвет с досок афиши кино.
А в фильме герои идут сквозь буран,
И штормы гудят в парусах.
Но рвется кино, и слепящий экран
Бьет белою вспышкой в глаза.
Рвется кино-
И вспышка в глаза…

А если однажды порвался не фильм,
И вспышка у глаз- наяву,
И ветер над маленьким следом твоим
Качнул молодую траву?.
А может быть, даже следа не найти,
Где ты, как от выстрела, лег…
Как мало порой удается пройти,
Хоть путь и казался далек!
Мало пройти,
Хоть путь и далек…

От битвы с бедой нам нельзя убежать.
Ты плакал, но сделал, сто мог.
Спасибо тебе за твои два шага
По трудной дороге дорог!
Когда кораблям на пути нелегко
И звезд не видать среди туч,
В медлительном свете больших маяков
И твой загорается луч.
Среди маяков-
Твой ясный луч!

Все спит в тропической ночи,
Лишь звезды полыхают свечками.
В постелях охают курортники,
Лелея боль сгоревших спин.
А нам бы снились трубачи,
Спокойные и остроплечие,
Да вот никак они не снятся:
Все дело в том, что мы не спим.

На внешнем рейде дремлют танкеры,
И здешние, и иностранные.
И в кубрик сны приходят странные
Про марсианские моря.
А нам бы снились трубачи,
Все маленькие и упрямые,
Спокойно- злые и те самые,
Что вдруг в ночи заговорят.

О том, как стоптанный асфальт
Взорвется яростными травами
И ляжет на плечо мальчишечье
Ладонь зеленого листа,
Когда трубы звенящий альт
Расскажет нам, как были правы мы,
И в наступившем вдруг затишье
Все станет на свои места.

Ночь бросает звезды на пески
Поднятые сохнут якоря
Спи, пока не гаснут маяки
Спи, пока не ветренна земля.

Спят большие птицы средь лиан
Спят моржи в домах из синих льдин
Солнце спать ушло за океан
Только ты не спишь не спишь один.

Светит море, светят огоньки
Затихает сонная волна
Спи, пока не гаснут маяки
Спи, и пусть не дрогнет тишина.

А мы уходим, нам не до земли,
Где в пеpеулках свет подслеповатый.
Любимых наших в pабство увели,
Хотя они ни в чем не виноваты.

Окончен сpок беpеговых pабот,
Встает pассвет у кpая волнолома,
Спешит от боpта к беpегу вельбот,
Увозит тех, кто остается дома.

Сейчас тажелый pазвеpнется pей,
Рванется маpсель тpепетно и люто,
И pазнесут оpудия батаpей
Тугой удаp пpощального салюта.

Мы не ответим, поpох сохpаня.
Пускай лежит он, твердый и зеpнистый,
До той поpы, пока сигнал огня
Не пpотpубят тpевожные гоpнисты.

А мы уходим… Нам не до земли…

Сережка, не падай! Надо стоять.
Держись еще хоть немного!
Ты разве забыл, что на свете есть я
И наша одна дорога?

Сквозь тыщи галактик и черных дыр,
Сквозь огненный звон звездопадов,
Сквозь вражьи ряды и колючий дым
К тебе я прорвусь сквозь годы беды —
Ты только встань и не падай!

Дымятся дома, и ребята лежат
В пыли и угольной крошке,
Но как ты учил меня шпагу держать,
Ты разве забыл, Сережка?!

Пускай этот день от крови намок,
Пускай молчат барабаны,-
Ты только держись, ты не падай с ног!
Я дам тебе лучший на свете клинок,
Я сам щитом твоим стану.

Не трогай,
не трогай,
не трогай
Товарища моего.

Ему предстоит дорога

В высокий край огневой.

Туда, где южные звезды

У снежных вершин горят,

Где ветер в орлиные гнезда

Уносит все песни подряд.

Там в бухте развернут парус,
И парусник ждет гонца.
Покоя там не осталось,
Там нет тревогам конца.
Там путь по горам не легок,
Там враг к прицелам приник.
Молчанье его пулеметов
Бьет в уши, как детский крик.

Не надо,
не надо,
не надо,
Не надо его будить.
Ему ни к чему теперь память
Мелких забот и обид.
Пускай перед дальней дорогой
Он дома поспит, как все,
Пока самолет не вздрогнул
На стартовой полосе.

Тревога с радиомачты
Ударила в мир голубой.
Не плачьте,
не плачьте,
не плачьте
О тех, кто уходит в бой.
Над краем далеким, горным
Раскаты черной грозы…
Не зря мой товарищ упорно
Испанский учил язык.

Прощаясь, он шпагу, как надо,
Братишке сделать помог.
Испанское слово «эспада»
По-нашему значит «клинок».
Пока рассветы багряны,
Пока покой не настал,
В ребячьих клинках деревянных
Пусть крепнет упругая сталь.

…Но если в чужом конверте
Придет к вам черная весть,
Не верьте,
не верьте,
не верьте,
Что это и вправду есть.
Убитым быть — это слишком.
Мой друг умереть не мог.
Вот так… И пускай братишка
Ему напишет письмо.

Угрозы врагов не слушай —
Не сбить нас залпами с ног.
Бывает сильнее пушек
Характер, стальной, как клинок.
Мы встали шеренгой строгой
Все сразу за одного:
Не трогай,
не трогай,
не трогай
Товарища моего.

Пусть маленький барабанщик
Тревогой порвет тишину —
Нельзя уставать, товарищи —
Отряд не кончил войну.
Пока где-то нет покоя,
Пока чьи-то дни нелегки,
Мы будем держать под рукою
Стальные свои клинки.

Не верьте, когда вам скажут,
Что мы свой спустили флаг.
Сжимаются экипажи
В тугой упрямый кулак.
Вставать нам на мертвый якорь
Еще не пришла пора.
Тяжелые рукояти
Качаются у бедра…

…И ты никого не слушай:
Никто не собьет нас с ног.
Бывает сильнее пушек
Характер, стальной, как клинок.
Мы встанем упрямо и строго
Все сразу за одного:
Не трогай,
не трогай,
не трогай
Товарища моего.

Вы слышите пружинный перезвон там.
В барометре качнуло стрелку с места.
Дрожат от нетерпения норд-весты
Над стартовой чертою горизонта.
Сейчас они, сейчас они рвануться.
Пора развернуться сполна,
И пусть нас волною встретит
Заманчивая страна,
Заманчивая страна —
Та сторона, где ветер.

Случалось, нас волна сшибала с палуб,
Бывало, что мы плакали от боли,
Но главное, чтоб быть самим собою,
А человек всегда сильнее шквалов!
И хлесткие удары бейдевинда —
Не самые тяжелые удары.
И главное- чтоб спорили недаром,
Чтоб не было потом за все обидно.
Чтоб ясно смотрели в глаза
Друг другу и всем на свете,
Когда вернемся назад,
Когда вернемся назад.,
Сквозь неспокойный ветер,
Вечный невстречный ветер.

Страшней, чем бури, серые туманы.
Страшнее всех глубин седые мели.
И если это вы понять сумели,
Плывите смело к самым дальним странам.
Но дальних стран и всех морей дороже
Два слова, тихо сказанные другу,
Когда, держа в ладони твою руку,
Сказал, что без тебя он жить не может.
Ты тоже не можешь один,
И пусть вам обоим светит
Синей зарей впереди
Та сторона, где ветер!

А по ночам у высокого плетня
Черные лошади ждали меня,
Добрые,
Смелые,
Быстрые,
Рослые,
Черные — чтоб не увидели взрослые.

Помиритесь, кто ссорился
Позабудте про мелочи,
Рюкзаки бросте в стороны
Нам они не нужны
Доскажите про главное
Кто сказать не успел еще
Нам дорогой оставленно
Полчаса тишины.

От грозы черно-синие,
Злыми ливнями полные?
Над утихшими травами
Поднялись облака.
Кровеносными жилами
Набухают в них молнии,
Но гроза не придвинулась
К нам вплотную пока…

Дали дымом завешаны
Их багровый пожар настиг
Но раскаты и выстрелы
Здесь еще не слышны
До грозы, до нашествия
До атаки, до ярости
Нам дорогой оставленно
Пать минут тишины.

До атаки, до ярости
До пронзительной ясности
И быть может до выстрела
До удара в висок
Пять минут на прощание
Пать минут на отчаянье
Пать минут на решение
Пять секунд на бросок.

Раскотилось и грохнуло
Над лесами горящими
Только это, товарищи,
Не стрельба и не гром
Над высокими травами
Встали в рост барабанщики
Это значит не все еще
Это значит — пройдем.

Ну вот и кончается наше кино.
Уходит герой. А куда ему деться?
Еще пять минут будет в зале темно,
И кончится фильм, как кончается детство.

Уходит мальчишка. Назад не глядит.
Уходит от нас в непонятные дали.
А то, что уйдет он из фильма один,
Снимая кино мы вначале не знали.

Нам так бы хотелось, чтоб вместе они
Ушли по траве, пересыпанной росами…
Но только сейчас, как и в прежние дни,
Бросают ребят эти умные взрослые.

Кончается фильм, и подумать пора,
Куда ему деться в степи беспредельной:
Быть может, в ребячий рассказ у костра,
А, может быть, снова в кино самодельное?

Но только хватает забот нам пустых…
Мальчишка придуман… А вы и поверили.
Но все таки вспомни: А, может, и ты
Встречал его средь городской суеты
Идущего, словно по выжженной прерий…

Мне раньше казалось, что день этот очень далек.
Мне даже казалось, что он не придет никогда.
Но был парусов так стремителен белый полет,
И следом за ними промчались года…

Стоят экипажи, в шеренгах закончен расчет,
И тенью молчанье скользнуло по сжатым губам…
Подходит мальчишка — мне ростом всего по плечо,
И я ему свой отдаю барабан.

Он, сжав нетерпение, стоит и спокойно глядит,
Как медленно-медленно лямку тяну я с плеча.
Он ждет — у него еще все впереди.
Ему не понять еще эту печаль.

Ему не до грусти, все мысли его о другом.
Я знаю — в душе его звонкая радость поет.
И он, повернувшись «налево кругом»,
Уходит и детство уносит мое.

Но сколько бы лет после этого дня не прошло,
Каких бы далеких дорог я потом не узнал —
Пусть дождь грозовой мне стучит в ветровое стекло
Знакомый, знакомый, знакомый сигнал.

И вновь я услышу, как ветер шкаторины рвет,
Смеются друзья, и гремит штормовая вода.
Что было со мной, то было, и это мое.
И это со мной навсегда,
навсегда.

Под ветрами нам плыть,
По дорогам шагать,
Штормовые рассветы встречать,
Нам коней горячить,
Догоняя врага,
Карабины срывая с плеча.

Пусть проснется горнист,
Протрубит общий сбор —
Нам пора выходить на тропу.
Будет ветер и снег,
Будут пули в упор,
И слова посвинцовее пуль.

И, быть может, в траву
Упадем мы с тобой,
И рассвет не пробьется в ночи,
Но горнист никогда
Не сыграет «отбой»,
Не смогли мы его научить.

Мы учили его:
Если грянет беда,
Звать в атаку друзей за собой.
Наш горнист никогда,
никогда, никогда
Не слыхал о сигнале «отбой».

Скоро день расцветет,
Словно огненный клен,
Голос горна тревожн и певуч.
Поднимайся, мой мальчик,
Рассвет раскален,
Бьется пламя под крыльями туч.

А на Диком Западе
Дни стоят хорошие.
Брызжет, брызжет солнышко
В заводи речные.

Там, на Диком Западе
Жили-были лошади
Умные и добрые,
Только не ручные.

Не были исчерчены
Прерии дорогами
В травах незатоптанных
Звонко птицы пели.
Племена индейские
Лошадей не трогали,
И гуляли лошади
Вольно, где хотели.

Но пришли охотники
С петлями, с арканами.
Злык ямы вырыли,
Cети растянули.
Тропы водопойные
Обросли капканами,
А уйдешь от петли ты —
Не уйдешь от пули.

Дождики багровые
На траву закапали,
И теперь без страха там
Не ступить ни шагу;
И на Диком Западе, Западе, Западе
Стало, как в окрестностях
Пыльного Чикаго…

Спокойная ночь на планету легла,
И спят города и курганы,
И мальчики спят. А по темным углам
Их чуткие спят барабаны.

Высокий и чистый ночной небосвод
Метелями звезд запорошен…
И водят мальчишечьи сны хоровод
За стеклами темных окошек.

Пускай в этих снах будет радость легка,
И сбудется чудо любое.
Пускай им приснится спокойный закат
Над тихой землей после боя.

Пускай им приснится… Особенно тем,
Кто завтра не выйдет из схваток,
Кто в горькую пыль упадет насовсем,
И больше не встретит закатов.

…Но только сейчас не закат, а рассвет
Раздвинул упругие тучи.
И ветер, проснувшись в холодной траве,
Крадется, как вражий лазутчик.

Для сказок и снов уже времени нет.
Лучи бьют в оконную раму…
Постойте! Пусть мальчик хотя-бы во сне
Еще раз увидит маму…

Ночью опять провода засвистят
Посню позднего лета
Свежие ветры августа
В город придут с рассветом.
Ты подружить со змеем сумей
Звонкий тревожный ветер,
Только учти: если поднял змей,
Ты за него в ответе!

Стартовые площадки —
Солнцем согретые крыши.
Ниткою змея измерена
Первая высота.
Это такое счастье-
В небо лететь все выше!
Пусть он летит уверенно
С ветрами августа.

Небо в натянутой нитке поет,
Словно в упругом нерве.
Я научился слушать ее
Только с тобою первым.
Накрепко связаны мы с тобой
Тонкою ниткой змея.
То, что связало меня с тобой,
В тысячу раз прочнее!

Стартовые площадки —
Солнцем согретые крыши.
Ниткою змея измерена
Первая высота.
Это такое счастье-
В небо лететь все выше!
Пусть он летит уверенно
С ветрами августа!

Я этот миг сберегу навсегда —
Песню под облаками.
Как трепетала моя высота,
Взятая прямо руками!
Как мы стояли вдвоем на ветру —
Нам на двоих один ветер!
Я тогда понял: раз рядом друг,
Я за него в ответе.

Стартовая площадка —
Солнцем согретые крыши.
Ниткою змея измерена
Первая высота.
Это такое счастье-
В небо лететь все выше!
Пусть он летит уверенно
С ветрами августа!

В южных морях и у севера дальнего
И у ревущих широт
Ходят эсминцы, скользят в море лайнеры,
Бродит рыбацкий народ.

Ветры их клонят волнами высокими
И заливает огни.
Трудно им в море, и все-таки, все-таки
Легче, чем в прежние дни.

Вспомним о тех, кого злыми поверьями
Дома сдержать не смогли.
Кто начертил нам гусиными перьями
Первые карты Земли.

В чем-то, друзья, с вами мы одинаковы —
Так же не смотрим назад.
Так же, как марсели, рвутся спинакеры,
Если приходит гроза.

Пойте, друзья, про выносливость паруса,
Пойте про тех, кто был смел,
Кто прочертил сквозь века в море ярости
Огненный след каравелл.

Когда мы спрячем за пазухи
ветрами избитые флаги
и молча сожжем у берега
последние корабли,
наш маленький барабанщик
уйдет за вечерним солнцем
и тонкой блестящей льдинкой
растает в желтой дали.
От горького пепелища,
от брошенных переулков,
где бьют дожди монотонно
по крышам, как по гробам,
от злой измены, что рыщет
в домах опустелых и гулких,
наш маленький барабанщик
уйдет, не сдав барабан.
Но есть утешенье — как будто
последний патрон в обойме,-
последняя горькая радость,
что каждый из нас был прав.
И вот потому над планетой
шагает наш барабанщик —
идет он, прямой и тонкий,
касаясь верхушек трав.

Было все хорошо до недавней поры
А теперь будто в глупой считалочке
Раз два три и пошел поскорей из игры
Отдавай барабанные палочки

А за что? Потому что поменьше других
И в передней шеренге не нужен вам
Ну а если б на нас налетели враги

Только где вам подумать про ярость атак
Вам боящимся дождика летнего
Я наверно и сам сделал что-то не так
Надо было стоять до последнего

И не кто заступиться не смог ну и пусть
Пусть уходят стуча в барабанчики
Я в ваш лагерь теперь никогда не вернусь
Досвиданья послушные мальчики

Уходите детсадовской шумной толпой
Под конвоем заботливых тетушек
К вам рокочуший сон про тревожный прибой
Никогда никогда не придет уже

Вы ушли будто сдали наш город врагам
Задубелым от злости и сытости
И сейчас еслиб кто-то мне дал барабан
Я бы палочек больше не выпустил.

Гонка, бьется флаг неустанно над ветренным гафелем базовой мачты
Тонкий рвется шкот из ладоней откинутых навзнич матросов
Волны бьют навстречу как крылья и ярко по гребням отчаянно скачут
Полный нарастающим ветром летит белый парус над волнами гордо

Шкотам не давайте ослабнуть, чтоб стаксель и грот натянулись втугую
Кто там лезет к нам под форштевень на линии курса с наветра
Оба мы готовы рискнуть на ходу при лихом развороте у буя
Чтобы, друг у друга на финише вырвать последние метры

Гонит ветер парус к победе, но все же запомни навеки
Помни, в жизни часто бывают другие, чем в море порядки
Можешь оказаться последним ты в гонке у финишной рейки
Все же не давай променять паруса на дешевые пестрые тряпки

Раньше шили крепко из джинсовой ткани паруса для Колумба
Встань же, адмирал, посмотри для чего нынче в жизни твоя парусина
Гонка, все бегут так, что джинсы трещат и от страха обуглились губы
Гонка, и моторы плюют в небо дымом сгоревшего в них керосина

Гонка, мчатся люди по жизни, все ищут такое, чего у них нету
Гонка, каждый хочет свое, кто-то песню, а кто-то побольше рублей и машину
Гонка, каждый хочет взойти на вершину
Гонка, Кто-то с пеной у рта к миллионам ракет прибавляет ракеты

Будит по утрам нас предчувствие крепкого свежего ветра с норд-веста
Будет снова звон такелажа и брызги, летящие солнцу навстречу
Гонка, не всегда будут первыми те, кто сберег навсегда свое детство
Звонко плещут волны о том, что не нужен там тихий безветренный вечер