Стихи Ларисы Емельяновны Миллер

А птички всё летают,
Чирикают, поют,
А люди всё питают
Надежду на уют,
Хмельную свадьбу правят,
Поделки мастерят…
Как жаль, что всех отправят,
Куда Макар телят…
Да ладно уж, не каркай,
Отправят не сейчас,
Под этой кровлей яркой
Ещё подержат нас,
Дадут дослушать пташку,
Досочинить стишок,
И поднесут рюмашку
Винца на посошок.

2000

Иссякло время, и со временем ушло
Всё то, что ранило и мучило, и жгло,
Иссякло время, значит некуда спешить
И наконец-то можно жить себе и жить,
Читать нечитанное, петь или гадать
О чём – неведомо… Какая благодать!
Я почитала бы, да строк не видит глаз,
Ведь время кончилось и значит свет погас.

1999

Мгновение. Еще мгновенье.
Меж ними камень преткновенья.
Я уберу его с пути.
Лети, мгновение, лети
Свободно, как воспоминанье.
Не ставлю знаков препинанья,
Ни точки и ни запятой
Меж этой осенью и той.
И буквы не пишу заглавной,
Чтоб не нарушить речи плавной,
Мгновений, льющихся рекой.
Строка струится за строкой.
И тянется из буквы строчной.
Да будет жизнь моя проточной.
Лети, мгновенье, вдаль и ввысь.
Не говорю: «Остановись»,
А заклинаю ежечасно:
«Лети, мгновенье. Ты прекрасно».

1981

Еще холстов, холстов и красок,
Для цветовых, бесшумных плясок,
Еще холстов, еще холстов
Для расцветающих кустов
И осыпающихся снова,
Для неба черного ночного,
К утру меняющего цвет…
Еще холстов, и сил, и лет.

1984

Ложатся дни, как чуждые слои,
На подлинник, и редкий, и бесценный.
И что ни день – почти живые сцены
Разлук и встреч, и мелкие бои
За миг удачи, слаженность, успех;
Подобье драм, улыбок и печалей.
И вдруг понять: была лишь там, вначале
Единственная истина из всех.
И безоглядно устремиться к ней,
Туда, где все пронзительно и остро,
Скоблить, счищать ненужный хаос пестрый,
Немало проведя без сна ночей,
Не мешкая на длительном пути,
И обнаружить, кончив труд упорный,
Что подлинник – потрескавшийся, черный
И линии невидимы почти.

1970

И сказать не могу, как устала,
Смена утр, и дней, и ночей.
Ночь в углу мне бесшумно постлала
Рядом с лампой в пятнадцать свечей.

Лампу выключу, сны обступают,
Слов обрывки приходят на ум,
Дождик землю большую купает,
Надо спать под ночной этот шум.

На стекле моем капли повисли.
Летний дождик и долог, и тих.
Надо спать, отдыхая от мыслей,
От навязчивых мыслей своих.

2004

А утром, когда я открыла глаза,
Текла по стеклу дождевая слеза.
Ночь кончилась. День начинается снова.
Что делать? Я к жизни совсем не готова.
Совсем не готова смешаться с толпой.
Просить свою пайку у жизни скупой.
Куда-то спешить, говорить, улыбаться,
На чем-то настаивать и колебаться.
Глаза закрываю и время тяну.
О Господи Боже, продли тишину,
Продли этот миг заревой и дремотный,
И дождь, шелестящий за шторой неплотной.

2006

Голый лес, ноябрь, слякоть.
Улыбаюсь, чтоб не плакать,
Чьи-то строки бормочу,
Я счастливой быть хочу,
Жить, от счастья обмирая,
Несмотря и невзирая.

2009

Рожденного под небесами
Снабди земными адресами.
Пусть он не будет одинок.
Ты стольким, Господи, помог.
Пусть он в объятьях спит ночами,
Пусть упивается речами
Нежнейшими. Пусть будет он
Доверчивым, как детский сон,
Пока Ты не поставишь точку,
Заставив гибнуть в одиночку.

2006

Вот окна открою, и пенье ворвется.
Сегодня пернатым так дивно поется,
И слушать их — счастье, подарок судьбы.
До ближнего леса минута ходьбы.
До ближнего леса, до залы концертной.
Допущен туда каждый слушатель смертный.
И что ни солист — то серебряный звук,
Рожденный без всяких усилий и мук.

2008

Молчание – золото, золото, злато,
И роща стоит, тишиною объята,
И молча роняет свой лист золотой
На берег пологий и берег крутой,
И прямо мне под ноги. Я виновата:
Сменить серебро не умею на злато.
Я серебром проклятым так дорожу,
Что, даже когда молчаливо кружу,
Кружу в тишине меж большими стволами,
Я даже тогда одержима словами.

1981

Но выход рядом. Выход есть.
Коль от тоски на стенку лезть,
То в ней зимой или весной
Нашаришь выход запасной.
Нашаришь выход, дверцу, лаз
В ту жизнь, что горше во сто раз
Твоей, в которой, сжав виски,
На стенку лезла от тоски.

2000

От яблок ветка тяжела.
Я рядом с ней весь день жила,
И поживу еще, быть может,
Коль хватит сил, коль Бог поможет.
Плоды зеленые висят,
Дожди все лето моросят,
Размокший след ведет к калитке,
А жизнь моя висит на нитке —
На солнечной, на дождевой,
На ускользающей, живой.

2005

Кругом зеленая завеса,
И слово не имеет веса,
И небеса легки на вес…
Семь верст сегодня до небес,
До голубых и невесомых.
Живу в немыслимых хоромах,
Где вместо стен и потолка –
Воздухоносные шелка,
Зеленые и голубые.
Что ни скажу, слова любые
Уносит ветром. И летят
Мои слова, куда хотят.
Коль ты услышал и ответил,
Коль бросил пару слов на ветер,
Июньский ветер – наш гонец–
Мне передаст их наконец.

1984

Господи Боже, спаси от тоски.
Тихо по ветру летят лепестки.
Тем хорошо, кто крылат и летуч.
Господи Боже, спаси и не мучь.
Мне бы вот так же по ветру лететь…
Ну а бескрылым куда себя деть?
Землю топтать до скончания дней,
Землю топтать и томиться на ней?

2004

Музыка, музыка, музыка, мука —
Древняя тайна рождения звука,
Что существует, в пространстве кочуя,
Мучая душу и душу врачуя.

Музыка, музыка, форте, пиано —
Ты и бальзам и открытая рана,
Промыслы Бога и происки черта…
Музыка, музыка, пьяно и форте.

1996

Совершая путь извечный,
Каждый едет в пункт конечный,
Где обязан выходить,
Где любой сверчок запечный
Должен в бездну угодить.

А в неё так лень кидаться,
Так хотелось бы скитаться
Средь давно обжитых мест,
По кругам своим кататься,
Уплативши за проезд

Хоть натурой, хоть банкнотом…
Поворот за поворотом —
И везде узор иной:
То листва с её полётом,
То сирень живой стеной.

1992

Пух роняют тополя.
Что ни миг – белей земля,
Дольше день, светлее ночи,
Выше небо, жизнь короче.

2005

Одна поэзия, без прозы…
Летают быстрые стрекозы,
Мир нежен, как на окнах тюль…
Ах, не меняй удобной позы.
Ласкает солнечный июль,

А, может, август — губы, руки,
И вместо нестерпимой муки —
Лишь по лицу скользящий блик
И курс неписаной науки
Как удержать счастливый миг.

2005

В лучах рассветных мой шесток,
И значит, заалел восток,
И значит, снова день начнется,
И значит, снова мир качнется,
И надо как-то устоять,
Покуда будет даль сиять,
Все убегая, убегая
И жить ничуть не помогая,
А лишь настойчиво маня
Куда-то за пределы дня,
Как будто там, под новой сенью
Найду защиту и спасенье.

2004

Луч коснулся волос и скользнул по лицу…
Все когда-то бесшумно подходит к концу,
Не оставив следа, не оставив следа…
Лед подтаял у самого края пруда…
Ах, не надо бояться, бояться нельзя.
Надо жить, как лучи, прикасаясь, скользя,
И погаснув вот тут, загореться вон там
Под неистовый птичий немолкнущий гам.

2003

Помоги мне уйти от запутанных троп,
Непролазных завалов, дремучих чащоб,
Опостылевшей битвы за каждую пядь.
Дай мне дверь и порог – буду дом охранять.

На одной из дорог отыщи, помани –
Стану преданным другом на долгие дни.
Буду сон твой хранить и не спать до зари,
Ни на шаг не уйду от привычной двери.

Чтобы новой тропы не распутывать нить,
И не выть на луну, и тебя не будить.

1967

А я ещё живу, а я ещё дышу,
У вас, друзья мои, прощения прошу
За то, что не могу не обращаться к вам,
И вы опять должны внимать моим словам.
Прощения прошу у ночи и у дня
За то, что тьму и свет изводят на меня,
Прощения прошу у рек и берегов
За то, что им вовек не возвращу долгов.

1987

А летний мир всё краше, краше,
И я пила из этой чаши
И допила почти до дна…
Крылами в небе птица машет…
На что я, Господи, годна?
На то лишь, чтоб за строчкой строчку
Тянуть, боясь поставить точку
И связь с Тобой навек прервать?
Прошу о малом: дай отсрочку,
Коль можешь Ты хоть что-то дать.

2003

На золото падких, на золото падких
Сегодня трясет в золотой лихорадке.
Льнет золото к пальцам и липнет к плечу:
Такое богатство – бери, не хочу.
И что ни мгновение – благодеянье.
И в пышное ты облачен одеянье.
Ты кесарь сегодня, вчерашний босяк.
Покуда поток золотой не иссяк,
Покуда не пущены по ветру слитки,
Не сгнили твои драгоценные нитки,
Не выцвел роскошный ковер под пятой,
Ты кесарь. И славен твой век золотой.

1980

Уж как давно родились тьма и свет,
А все живут, а все им сносу нет.
И тьма — темнит, а свет — он ярко светит,
Он летом светлый праздник свой отметит —
Один из лучших праздников в году.
Коль пригласит, я с радостью приду.

2011

С берёзы семена летели…
А я жила без всякой цели,
Как эта тихая трава.
Шёл самый первый день недели,
Слегка кружилась голова
От быстрых бабочек, снующих
В нагретых солнцем райских кущах,
От зыбких бликов на реке,
От трав и листьев, нежно льнущих
К моим коленям и руке.
Играл с тенями лёгкий ветер,
И длился день, и был он светел,
И не кончался дивный сказ,
И я, забыв про всё на свете,
Жила лишь солнечным «сейчас».

2005

I
Глагол, струись от счастья бытия,
Глагол, струись… Что делать? Улыбаться,
А светлым занавескам колебаться
От дуновенья. Миссия сия
Проста, легка. Что делать? Мягкий знак
Не позабыть, не пропустить в ответе.
Так жестко все на этом белом свете,
Что надобно смягчить его хоть так.

II
Глаголом жгли сердца людей,
Все жгли да жгли, да прижигали.
Черновики, что нынче в ЦГАЛИ,
Хранят следы борьбы идей
И слов, что выдал нагора
Писатель: пламя в каждом слоге.
Читатель получил ожоги
От раскаленного пера.
Армада слов, идей таран.
Глагол ярился в сердце самом.
Остынь, глагол, и стань бальзамом,
Сердца врачующим от ран.

III
Молчи, глагол, как тать в ночи,
Как в небе звездочка, молчи.
Довольно звать, звучать, гласить,
Твердить, доказывать, просить.
Молчи, как сжатые уста,
Молчи, а я прочту с листа
Немой вопрос, немой ответ —
Все то, о чем ни звука нет.

1995

И эта жизнь идет к концу:
Родная тетка по отцу
Давно больна и тихо тает
И письма старые листает,
С пожухлой пачки сняв тесьму.
И я склоняюсь с ней к письму
Отца, погибшего на фронте.
И не попросишь: «Вы не троньте
Моих последних стариков» –
У неприветливых веков.
И рушатся миры и узы.
Погибший у реки Вазузы
Отец погибнет вновь, когда
Умрет она, сквозь все года
Пронесшая тоску по брату…
И если посмотреть на дату,
В углу письма видны едва
Две стертых цифры: «Сорок два».

1984

– Ты куда? Не пойму, хоть убей.
Голос твой все слабей и слабей.
Ты куда?
– На кудыкину гору
Белоснежных гонять голубей.
Ты живи на земле, не робей.
На земле хорошо в эту пору.
Нынче осень. А скоро зима.
Той зимою, ты помнишь сама,
Снег валил на деревья и крышу,
На деревья, дорогу, дома…
Мы с тобою сходили с ума,
Помнишь?
– Да, но едва тебя слышу.

1982