Стихи для детей Ивана Саввича Никитина

Прохладно. Все окна открыты.
В душистый и сумрачный сад.
В пруде горят звезды. Ракиты
Над гладью хрустальною спят.

Певучие звуки рояли
То стихнут, то вновь потекут;
С утра соловьи не смолкали
В саду — и теперь все поют.

Поник я в тоске головою,
Под песни душа замерла…
Затем, что под кровлей чужою
Минутное счастье нашла…

В чистом поле тень шагает,
Песня из лесу несётся,
Лист зелёный задевает,
Жёлтый колос окликает,
За курганом отдаётся.
За курганом, за холмами,
Дым-туман стоит над нивой,
Свет мигает полосами,
Зорька тучек рукавами
Закрывается стыдливо.
Рожь да лес, зари сиянье, —
Дума Бог весть где летает…
Смутно листьев очертанье,
Ветерок сдержал дыханье,
Только молния сверкает.

Июль 1858

Ты, соха ли, наша матушка,
Горькой бедности помощница,
Неизменная кормилица,
Вековечная работница!
По твоей ли, соха, милости
С хлебом гумны пораздвинуты,
Сыты злые, сыты добрые,
По полям ковры раскинуты?
Про тебя и вспомнить некому…
Что ж молчишь ты, бесприветная,
Что не в славу тебе труд идёт,
Не в честь служба безответная?.
Ах, крепка, не знает устали
Мужичка рука железная,
И покоит соху-матушку
Одна ноченька беззвездная!
На меже трава зелёная,
Полынь дикая качается, —
Не твоя ли доля горькая
В её соке отзывается?
Уж и кем же ты придумана,
К делу навеки приставлена?
Кормишь малого и старого,
Сиротой сама оставлена…

1857

Живая речь, живые звуки, —
Зачем вам чужды плоть и кровь?
Я в вас облёк бы сердца муки,
Мою печаль, мою любовь.
В груди огонь, в душе смятенье
И подавленной страсти стон,
А ваше мерное теченье
Наводит скуку или сон…
Так, недоступно и незримо,
В нас зреет чувство иногда,
И остаётся навсегда
Загадкою неразрешимой,
Как мученик, проживший век,
Нам с детства близкий человек.

1859

Уж и как же ты,
Моя жизнь, прошла,
Как ты, горькая,
Прокатилася!

В четырех стенах,
Под неволею,
Расцветала ты
Одинокою.

Верно, в час худой
Мать родимая
Родила меня,
Бесталанного,

Что я красных дней
Во всю жизнь не знал,
Не скопил добра,
Не нажил друзей;

Что я взрос себе
Только нагоре,
А чужим людям
На посмешище;

Что нужда и грусть
Да тяжелый труд
Погубили всю
Мою молодость.

Или в свете я
Гость непрошеный,
Судьбы-мачехи
Жалкий пасынок?

Или к счастию
Меж чужих дорог
И тропинки нет
Горемычному?.

У людей разгул,
Звонкий смех и песнь,
За большим столом
До рассвета пир;

У людей весна
Непрожитая,
Про запас казна,
В черный день друзья;

А подлеменя
Ни живой души,
Один ветр шумит
На пустом дворе.

Я сижу один
Под окном, в тоске,
Не смыкаю глаз
До полуночи.

И не знаю я,
Чем помочь себе,
Какой выбрать путь,
Не придумаю.

Оглянусь назад —
Пусто, холодно,
Посмотрю вперед —
Плакать хочется.

Эх, грустна была
Ты, весна моя,
Темней осени,
Хуже похорон;

И состарился
Я до времени,
А умру — мне глаз
Закрыть некому;

Как без радости
Прожил молодость,
Так и лягу в гроб
Неоплаканным;

И людской молве
На помин меня
Не останется
Ни добра, ни зла.

Уж как вспомню я
Тебя, жизнь моя,-
Сердце кровию
Обливается!

Между 1849 и 1853

Вечер ясен и тих;
Спят в тумане поля;
В голубых небесах
Ярко пышет заря.

Золотых облаков
Разноцветный узор
Накрывает леса,
Как волшебный ковер;

Вот пахнул ветерок,
Зашептал в тростнике;
Вот и месяц взошел
И глядится в реке.

Что за чудная ночь!
Что за тени и блеск!
Как душе говорит
Волн задумчивый плеск!

Может быть, в этот час
Сонмы светлых духов
Гимны неба поют
Богу дивных миров.

Уж и есть за что,
Русь могучая,
Полюбить тебя,
Назвать матерью,
Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!

Помнишь? — с алыми краями
Тучки в озере играли;
Шапки на ухо, верхами
Ребятишки в лес скакали.
Табуном своим покинут,
Конь в воде остановился
И, как будто опрокинут,
Недвижим в ней отразился.
При заре румяный колос
Сквозь дремоту улыбался;
Лес синел. Кукушки голос
В сонной чаще раздавался.
По поляне перед нами,
Что ни шаг, цветы пестрели,
Тень бродила за кустами,
Краски вечера бледнели…
Трепет сердца, упоенье, —
Вам в слова не воплотиться!
Помнишь?. Чудные мгновенья!
Суждено ль им повториться?

1858

Звёзды меркнут и гаснут. В огне облака.
Белый пар по лугам расстилается.
По зеркальной воде, по кудрям лозняка
От зари алый свет разливается.
Дремлет чуткий камыш.
Тишь — безлюдье вокруг.
Чуть приметна тропинка росистая.
Куст заденешь плечом — на лицо тебе вдруг
С листьев брызнет роса серебристая.
Потянул ветерок, воду морщит-рябит.
Пронеслись утки с шумом и скрылися.
Далеко-далеко колокольчик звенит.
Рыбаки в шалаше пробудилися,
Сняли сети с шестов, вёсла к лодкам несут…
А восток всё горит-разгорается.
Птички солнышка ждут, птички песни поют,
И стоит себе лес, улыбается.
Вот и солнце встаёт, из-за пашен блестит,
За морями ночлег свой покинуло,
На поля, на луга, на макушки ракит
Золотыми потоками хлынуло.
Едет пахарь с сохой, едет — песню поёт;
По плечу молодцу всё тяжёлое…
Не боли ты, душа! отдохни от забот!
Здравствуй, солнце да утро весёлое!

В темной чаще замолк соловей,
Прокатилась звезда в синеве;
Месяц смотрит сквозь сетку ветвей,
Зажигает росу на траве.

Дремлют розы. Прохлада плывет.
Кто-то свистнул… Вот замер и свист.
Ухо слышит, — едва упадет
Насекомым подточенный лист.

Как при месяце кроток и тих
У тебя милый очерк лица!
Эту ночь, полный грез золотых,
Я б продлил без конца, без конца!