Стихи Алексея Ржевского

Рок все теперь свершил, надежды больше нет.
Противна стала жизнь, противен стал мне свет.
Почто вступить в сей град желал я повсечасно?
О суетная мысль, желание напрасно!
О град, который я забав жилищем звал,
Ты мне противен днесь, ты мне несносен стал.
Мне мнится, здесь места приятность потеряли,
И все уже в тебе забавы скучны стали.
Тобой я мучуся, смущаюся тобой,
Мой взор скучает днесь и дух страдает мой.
Как сердце в власть мое любови покорилось,
С тех пор уж для меня здесь все переменилось;
С тех пор в тебе часов веселых не видал:
Иль дух мой или ты забавы потерял.
Но нет! места твои приятства наполненны,
Приятные в тебе утехи насажденны,
И всякий в радостях, в утехах здесь живет;
Лишь мне единому в тебе забавы нет.
Всего меня судьба жестокая лишила,
Как хищницу забав увидеть мне судила;
Как хищницу забав и сердца моего,
Которой в свете нет прелестней ничего,
Которая меня терзает и прельщает;
Прельщает красотой, суровостью терзает.
Прелестна, хороша… но что о том вещать?
Довольно, что мила; довольно уж сказать:
Нет мер тому, как я… как я ее люблю,
Нет мер… нет мер и в том, какую грусть терплю.
Мила мне… я люблю… но льзя ль то изъяснить?
Не знаю, как сказать, могу лишь вобразить.
Она мила… мила… я слов не обретаю,
То точно рассказать, что в сердце ощущаю;
И горести мои подобны страсти сей,
Но вымолвить нельзя, как стражду я от ней.
Тот гласом сладостным печаль свою вспевает,
Кого несчастие умеренно терзает;
А я, вообразя мой рок, теряю ум,
Лишаюсь памяти, лишаюся всех дум;
Слабеют чувства все, язык мой цепенеет,
Слабеет голос мой и сердце каменеет,
И запекаются стенящие уста;
Но вобразяся в мысль ее мне красота,
И чувства мне и глас и муки возвращает,
И в новую опять меня печаль ввергает.
Год целый, как душа вдалась ей в власть моя;
Но всякий вижу раз вновь прелести в ней я.
Как ни увижусь с ней, питая взор мой страстной,
Мню, что не видывал еще такой прекрасной.
Я мышлю: хоть вчерась с ней день препровождал,
А столько красоты вчерась в ней не видал.
В ней час от чaса, зрю, приятность прибывает,
И час от чaса к ней любовь моя взрастает.
Год целый уж тому, как взор ее драгой
Похитил все мои забавы и покой;
Но всякий мышлю день, как на нее взираю,
Что новую еще я рану получаю,
Что новую еще я чувствую к ней страсть,
И вновь влекут меня несклонности в напасть.
Теперь вещающу она мне вобразилась,
И новая еще приятность в ней открылась.
Я зрю мечтательно ее прекрасный взор,
И слышу мысленно ее я разговор;
Но и мечтательно она меня терзает,
Несклонно говорит, суровый взор кидает.
Исчезни, о мечта, которой мучусь я,
Которой стала жизнь несчастлива моя.
Не выходи из уст, название опасно,
Не вображайся в мысль мою, лице прекрасно;
Лице, которое нарушило покой,
Которое люблю равнo с моей душой,
Которое меня по всякий час прельщает,
И дух питает мой, и взор мой утешает.
Ах! что я говорю? мой ум рассеян стал,
Я нечувствительно в беспамятстве сказал.
Стремясь ее забыть, всечасно вображаю;
Стремясь о ней молчать, неволей изрекаю.
Однако оный плач последний будет мой,
Я больше воспевать не стану случай злой;
И град оставлю сей, в котором я родился,
Тот град, в котором я столь много веселился;
Сокроюся отсель, не буду в сей стране;
Убежищем моим пустыня будет мне.
Оставя навсегда страну сию драгую,

Я жителям вещать лесов часть буду злую.
Прости, любезный град, прости в последний раз:
Не будет больше здесь вовек мой слышен глас.
Но ах! когда сие лишь в мысли вображаю,
Воображением мятусь и обмираю.
Не можно мне себя никак преодолеть,
Не можно мне моей возлюбленной не зреть.
Я только ныне тем единым веселюся,
Как вместе с хищницей души я нахожуся.
Лишь то считаю я утехою моей…
Ах нет… нет… смертный яд я пью утехой сей.
Влеки меня, судьба, неволей дух терзая,
Влеки, рок, слов моих и вздохов не внимая.
Однако хоть меня с ней можешь разлучить,
Хотя не буду зреть, но буду век любить.
Дух будет век страдать, равно как днесь страдает;
Лишь смерть мне возвратить покой мой обещает.
Приди ж скоряе, смерть… увы… лишусь драгой,
Что ж?. жить?. мне в жизни нет утехи никакой.
Чего ж теперь желать?. не знаю; лишь мятуся.
Играй, жестокий рок, я в власть тебе вдаюся;
Сугубь мои беды, сугубь мой тяжкий стон,
И тайны все теперь влеки из сердца вон.
Пусть знают все теперь, как рвусь я и страдаю;
Пусть знает… что сказать?. я речи повторяю:
Рок все уже свершил, надежды больше нет,
Противна стала жизнь, противен стал мне свет.

Вовеки не пленюсь красавицей иной;
Ты ведай, я тобой всегда прельщаться стану,
По смерть не пременюсь; вовек жар будет мой,
Век буду с мыслью той, доколе не увяну.

Не лестна для меня иная красота;
Лишь в свете ты одна мой дух воспламенила.
Скажу я не маня: свобода отнята—
Та часть тебе дана о ты, что дух пленила!

Быть ввек противной мне, измены не брегись,
В сей ты одна стране со мною век любись.
Мне горесть и беда, я мучуся тоскою,

Противен мне тот час, коль нет тебя со мной;
Как зрю твоих взор глаз, минутой счастлив той,
Смущаюся всегда и весел, коль с тобою.

Долго ль прельщаться
Нам суетой?
Долго ль гоняться
Тщетно за той?

Мы примечаем,
Время летит;
Но, ах, не знаем,
Смерть как скосит.

Миг умаляет
Здесь бытие
И приближает
То житие,

В коем забудем
Прелести зреть,
В коем не будем
Страсти иметь.

Всякий там станет
Так, как рожден,
И не вспомянет,
Чем он почтен.

Полно нам льститься
Пышностью сей;
Всем нам лишиться
Жизни своей.

Всё то минется,
Всё то пройдет:
Счастье прервется,
Смерть как придет.