Стихи Игоря Северянина о девушке

Мне удивительный вчера приснился сон:
Я ехал с девушкой, стихи читавшей Блока.
Лошадка тихо шла. Шуршало колесо.
И слёзы капали. И вился русый локон.

И больше ничего мой сон не содержал.
Но, потрясённый им, взволнованный глубоко,
Весь день я думаю, встревоженно дрожа,
О странной девушке, не позабывшей Блока.

Белоликие монахини в покрывалах скорбно-чёрных
Что в телах таите, девушки, духу сильному покорных?

И когда порханье запахов в разметавшемся жасмине,
Не теряете ли истины в ограждающем Амине?

Девушки богоугодные, да святятся ваши жертвы?
Вы мечтательны воистину, вы воистину усердны!

Но ведь плотью вы оплотены, и накровлены вы кровью, -
Как же совладать вы можете и со страстью и с любовью?

Соловьи поют разливные о земном — не о небесном,
И о чувстве ночи белые шепчут грешном и прелестном...

И холодная черёмуха так тепло благоухает,
И луна, луна небесная, по-земному так сияет...

Как же там, где даже женщины, даже женщины — вновь девы,
Безнаказанно вдыхаете ароматы и напевы?

Не живые ль вы покойницы? Иль воистину святые? -
Чёрные, благочестивые, белые и молодые!

Я встретил у парка вчера амазонку
Под звуки бравурной раздольной мазурки.
Как кукольны формы у синей фигурки! -
Наглея восторгом, сказал я вдогонку.

Она обернулась, она посмотрела,
Слегка улыбнулась, раздетая взором,
Хлыстом помахала лукавым узором,
Мне в сердце вонзила дремучие стрелы:

А рыжая лошадь под ней гарцовала,
Упрямо топталась на месте кобыла
И право не знаю, — казалось ли, было, -
В угоду хозяйке, меня баловала.

Елене Семеновой

В незабудковом вуальном платье,
С белорозой в блондных волосах,
Навещаешь ты в седьмой палате
Юношу, побитого в горах…

И когда стеклянной галереей
Ты идешь, улыбна и легка,
Зацветают, весело пестрея,
Под ногой цветы половика.

Льется в окна ароматный рокот…
Ты вздыхаешь с музыкой в лице
Птичье пенье,- и смущенный доктор
Мнет в руке написанный рецепт…

А больной, разматывая марлю,
Не умея чувств своих скрывать,
Отставляя рюмку с Беникарло,
Проклинает скучную кровать…

И весенней девушкой омаен,
Упоен девической весной,
Талию твою слегка сжимая,
Хочет жить больной!

Декабрь 1911

Лида, ты — беззвучная Липковская. Лида, ты — хорошенькая девушка.
Стройная, высокая, изящная, ты — сплошная хрупь, ты вся — улыбь.
Только отчего же ты недолгая? Только отчего твоё во льду ушко?
Только для чего так много жемчуга? Милая, скорей его рассыпь!

Русая и белая кузиночка, не идут тебе, поверь мне, ландыши;
Не идут тебе, поверь мне, лилии, — слишком ты для белаго — бела.
Маки, розы нагло — оскорбительны, а лианы вьются, как змеёныши; -
Трудно обукетить лиф твой девичий, чтобы ты сама собой была.

Папоротник в блёстках изумрудовых, снег фиольно-белый и оискренный,
Пихтовые иглы эластичные — вот тебе единственный убор,
Девушке со старческой улыбкою, замкнутой, но, точно солнце, искренней,
Незаметно как-то умирающей, — как по ягоды идущей в бор.